Но сегодня, кажется, ничто не могло избавить меня от меланхолии, и я безнадежно погружался в мысли о Егорке, погоде, обществе и прочем подобном, и, кажется, ничто так просто не прогнало бы этих мыслей, даже появление Перевогина.
Ноябрь время настоящих поэтов, таких как этот, который появился в кабинете и отвлек меня от моих мыслей. Что творилось у него в голове, кажется, не было известно даже господу богу, потому что наверняка у него, как и у большинства людей, знакомых с Перевогиным каких-нибудь несколько минут, мнение о нем было уже определено. Ни у кого не возникало ни малейшего желания разбираться в том, что может таиться в недрах его мышления если, конечно, наблюдающий не был каким-нибудь психиатром или кем-то в этом роде, когда интерес к таким персонажам был лишь профессиональной привычкой.
Настоящий джентльмен, он принес цветы такой небольшой и, надо сказать, даже милый букетик. Он уселся на стул и стал ждать, молча, ничего не говоря. Я тоже молча смотрел на него: на его нелепый от природы и еще более нелепый от влюбленности вид, на его цветы и думал, что возлюбленная его сейчас, ровно в эту минуту, в другом кабинете с его, можно сказать, конкурентом (или как это там называется в биологии?) один на один чем-то заняты, и если не развлекается она, то уж точно развлекается он. А вполне может быть, что она сразу же, сходу, выбрала наиболее короткий путь к разрешению этой дурацкой ситуации и теперь занимает свой рот его горячим инструментом, чтобы потом проглотить порцию той жидкости, которую женщины, что бы там кто ни говорил, не без удовольствия для себя добывают из мужчин. Этот дурачок даже не понимал, что ждет он, вероятно, не столько того, что возлюбленная его вернется, когда закончит свои дела, но скорее того, когда закончит, или, может быть, кончит какой-то мужик. Получается какая-то дикость, но именно это и есть правда жизни, всегда такая, кривая и уродливая, как вся эта дрянь за окном, как этот ноябрь.
Мне вспомнилась моя прежняя подруга, и я подумал, что не так уж давно сам выглядел не лучше этого дурака, покупал цветы и все такое, чтобы доставить ей удовольствие как бы в дополнение после удовольствия, которое она получала с другим парнем.
Глава 23
Зайдя в кабинет, Перевогин оставил дверь открытой, и в тишине нашего обоюдного напряженного молчания мы услышали торопливые приближающиеся шаги, а через несколько секунд увидели промелькнувшую мимо кабинета суетливую фигуру Сропа (того, который разговаривал со стаканами). Но дальше случилось неожиданное.
Он, судя по звуку шагов, вернее по тому, что звук этот прекратился, остановился, потом как будто сделал несколько шагов назад и показался в дверном проеме, куда мы оба уже с любопытством уставились. Поза его была такая, будто он наделал себе в штаны, а штаны его были и на самом деле обделанные, только, судя по всему, грязью, и весьма изрядно. Первое, о чем я подумал, так это о том, что он, наверное, вместе со своими стаканами был похищен инопланетянами и отправлен на Марс, где основательно испачкал свои брюки марсианским грунтом, а заодно и наложил в штаны от страха.
Не иначе, марсиане, владеющие куда более передовыми технологиями, чем мы, давно уже обнаружили этого субъекта единственного в своем роде, которому удалось обнаружить их, и потому, по их мнению, единственного, с кем следовало бы договариваться о дальнейшем взаимодействии или, по крайней мере, использовать в своих пакостных целях.
В пятницу вечером, после того как стаканы его были помыты и сверкали, как никогда, все темы с ними были обсуждены и план дальнейших действий по отношению к инопланетным существам был разработан, субъект был похищен самым постыдным образом: с помощью капкана в виде лужи на пути его следования. Сроп, в предвкушении выходных и с планами ознакомиться с очередной порцией материала про внеземные формы жизни, а также в надежде обнаружить еще пару мест обитания этих замаскированных негодников, шел с работы, шлепая ногами по ноябрьской жиже, не ожидая от нее никакого подвоха, кроме испачканных ботинок. Но случилось то, чего никак не мог предвидеть ни он, ни кто-либо другой на его месте: наступив в одну из луж, он начал погружаться в нее как в болото, будучи даже не в состоянии открыть рот от неожиданности и удивления. Неторопливо, но настойчиво лужа поглотила его туловище по пояс, потом как будто призадумалась на полсекунды, словно оценивая, действительно ли это то, что нужно, и, видимо убедившись, что все-таки то, проглотила его целиком.
Люди, проходившие мимо и видевшие эту картину, удивлялись: к остальным предметам, поглощаемым лужами, они, можно сказать, привыкли, но к исчезающим в лужах людям еще нет. Но несмотря на это нерядовое происшествие, большая часть прохожих, однако, прошла мимо, а несколько человек сняли забавное видео о том, как мужик с крайним удивлением на лице с головой погружается в лужу, и разместили его в сети Интернет на всеобщее обозрение. Кто-то вызвал спасателей, те долго не могли понять, при чем здесь вообще они, спасатели, если человек провалился в яму, и дело это скорой помощи, если он пострадал, и полиции, если он исчез, а не их, но в итоге все же приехали и спасатели, и скорая помощь, и полиция. И не было бы вообще никакой проблемы, постояли бы и разошлись, если бы снятое об этом видео не попало в сеть. Теперь пришлось разбираться.
Место портала огородили, пригнали технику и начали копать. Копали сперва аккуратно лопатой, чтобы, если там все же есть человек, пусть уже и не живой, не повредить его тело. Вырыв яму глубиной около метра, никакого человека не обнаружили, но удивились, во-первых, тому, что грунт был какой-то до странности тягучи и полужидкий, а во-вторых, тому, что от него исходил странный запах, и чем глубже копали, тем запах этот был сильнее. Вообще, возникало ощущение, что копают дерьмо, и потому было принято решение отдать образцы того, что выкопали, на анализ.
Тем временем полиция, в надежде обнаружить следы монтажа в видеозаписях и остановить все это действо, судорожно проводила экспертизу, но в итоге, к большому огорчению всех участников, этих самых следов не обнаружила: судя по всему, записи были подлинными. На место поглощения приехал лично мэр города, и, хотя действие принимало масштабный оборот и, кроме этого, вокруг страшно воняло, приказал продолжать раскопки. Результаты анализов показали, что грунт этот представляет не что иное, как конский помет, чем и объяснялись специфическая консистенция и запах. Поскольку было признано, что в такой среде в течение всего этого времени не смог бы выжить ни один организм, а ручной труд малопроизводительный, решили продолжать копать экскаватором. В итоге раскопок было обнаружено, что пара кварталов города располагается на семиметровом слое лошадиного дерьма. И больше ничего. Тело Сропа не нашли.
А через два дня его возвратили. В понедельник в полвосьмого утра время, когда он обычно шел на работу Сроп очнулся сидящим на обочине дороги с мыслью, что надо же было так неудачно поскользнуться и испачкать себе штаны. Поэтому на работу пришел он злым как собака и с желанием поскорее разделить с кем-нибудь свое грязное горе.
Вся эта история как одна мысль промелькнула у меня в голове, пока я смотрел на Сропа в испачканных штанах, в результате чего я едва не начал ржать как лошадь, которая наделала тот самый слой дерьма в моем воображении, разумеется. Но видя его возбужденный и возмущенный вид, я подумал, что смеяться в такой момент было бы не вполне уместно, и кое-как сдержался. Дальше, однако, так и подмывало спросить, как прошла встреча с инопланетянами, но я решил отложить этот вопрос. Перевогин тоже смотрел молча.