Да, господин, мы отвели их от траектории, по которой шёл капитан Цер. Теперь сбежавший пленник, за которым охотится «гвардия», летит к границам II кольца, а не V. В целом, усилий особо не требовалось. Пришлось разве что подсунуть гвардейцам переписанный бортовой журнал, задобрить нескольких очевидцев на космопорте, пробудить нашего крота на их судне-разведчике и вот оно свободное плавание! Теперь Цер спокойно может сесть на Тантал и забрать, наконец, у наёмников тело еретика, за которым мы охотились с самого Лития.
Превосходно, нот Праздник. А что там со второй новостью? До меня дошёл слух, что путешественники в чёрные дыры отыскали для нас новый источник энергии.
Ах, если бы, мой господин. В их последнем отчёте есть только предположения о новом источнике. Из фактического, что они привезли с недавней вылазки это новые знания о свойствах схрона. И, полагаю, вряд ли эти знания сильно помогут нашим бойцам на передовых.
Хочешь сказать, что кто-то из твоих секретарей решил подшутить и поставил ложный акцент?
По залу прокатилась волна негодования. Сам Праздник, услышав эти слова, сильно насторожился. Ложный акцент самое мерзкое, что можно услышать в свой адрес. Провинившись в нём, о тебе могли забыть, как о порядочном ноточее. А это в стенах Коллегии сродни забвению.
Стенографист, попрошу записать следующие слова без сокращений.
Девушка, что судорожно подбирала ленту в дверях, от неожиданности подняла голову. Председатель посмотрел на неё, удостоил вниманием в Высоком зале, чего не делал до этого. На серых мышек обычно не смотрят, только если они не гадят в видных местах. Она взглянула на своих серых сородичей. Те, что сидели за третьей трибуной, с одобрением закивали. Те, кто сидел за второй, слегка повернулись, не дав ей никаких знаков. Те же, что сидели за первой, даже не стали оборачиваться. Она поправила скосившиеся очки и, выровняв спину, выдавила из аппарата лишние сантиметры бумаги.
Мой господин, начал Праздник, если бы вы если бы вы знали, как много балбесов рождает разнузданная свита, то вы бы не раздумывая обезглавили её всю. Это не мои слова, это цитата из пьесы, если позволите. Так вот, настолько ли я, по-вашему, бестолковен, что допустил бы подобную пакость? Да ни за что! Попустительство подобного рода приговор для моей совести! И знайте, как только я вычислю этого мерзавца, то с удовольствием приведу его к вам, чтобы он зачитал свою омерзительную шутку, а затем тут же откусил себе язык, чтобы ещё минуту отхаркиваться только кровью!
Щёки Праздника затряслись. От злости он зашагал по главной трибуне. Остальные три за его спиной всего лишь наблюдали, как «ложный акцент» будит зверя в очередном, на первый взгляд, крепком парне. Не добавлял красоты и шрам, что занимал всю правую сторону его лица. Вблизи Праздник казался сценическим психопатом, сбежавшим от своей труппы, ведь отметина начиналась у уголка губ и протягивалась до самого уха, открыто показывая всем его белоснежные зубы и пунцовые дёсна, а также мышцы, хватавшие челюсть. Праздника в какой-то степени можно было обозвать «психопатом». Но лишь до поры, пока он не открывал рот и не начинал равнодушным тоном зачитывать новости. И сейчас он открывал рот, но уже в гневе. А в таком сочетании он казался уже не столь безобидным.
Я не буду утруждать вас поисками мерзавца, господин Праздник. Мне это не нужно. Тешить свое самолюбие страданиями других ни за что. Так поступают животные, а мы с вами далеко не животные, не так ли?
Мейтна еле сдержал себя, чтобы не засмеяться.
Да, нот Председатель, вы, наверное, правы.
Прошу вас, просто найдите этого шутника и попытайтесь донести мысль, что следующая такая шутка станет для него последней. Как вы знаете, осень здесь не очень дружелюбна. Он тоже это прекрасно знает. А, получив увольнение, ему придётся выйти к ней на порог. Его ждёт долгий, действительно долгий путь домой. И весь он будет проходить рядом с лесом, Мейтна остановился, дав интриге зависнуть в воздухе. А, как вы знаете, ночная прогулка рядом с ним ещё никого не оставляла равнодушным.
Председатель сжал пальцами бронзовые оголовья и сквозь черноту, на миг проблеснув, на трибуны посмотрели лисьи тёмно-рубиновые глаза.
Послание было отчётливым. Любые наказания, исполняемые во внутреннем дворе или в комнатах господ, не шли ни в какое сравнение с тем, что творила с тобой природа. Кирпичные стены ранили этого никто здесь не отрицал, они буквально вытрясали из тебя душу, но только природа и её древесные стены могли за одну прогулку довести тебя до истерики. Загоняя в угол, они тебя больше не отпускали. Ты умирал лишённый голоса, лишённый надежды и лишённый почёта. И только мейт-губернатор хранитель земли, принадлежащей ему от полюса к полюсу в полной мере осознавал или, по крайне мере, делал вид, что осознает, какие опасности таит каждая из его земель.
Нот Председатель, скверные новости на этом не заканчиваются. Если позволите, я сообщу вести из нашей столицы.
Голос госпожи Церемонии дал всем незаметного тумака. Раздумывая о расправе, многие позабыли, что их работа всё еще не закончена. Впереди долгие часы заседания и кто, если не госпожа Церемония, конечно же, могла напомнить им об этом. Она была той самой занудой, от которой все хотят отвернуться, как только ты начинаешь беззаботно отшучиваться с коллегами.
Нот Церемония, с удовольствием послушаем, какие новости поступили из нашего городского Совета. Произнёс Мейтна, услышав, как несколько коллегиантов из третьих и вторых трибун недовольно вздохнули.
Кхм-кхм, мне сообщили, что в столице распространяются идеи революционного толка.
Снова эта мифическая угроза.
Нет, господин, отнюдь. Левые вновь пытаются объединить вокруг себя горожан. Поклонники левого крыла были и до этого, но сейчас их число растёт и растёт, при этом их рост, судя по моим сводкам, вовсе не прекращается.
Их лидер, наконец, сменил косный язык? бросил Лихорадка, заставив коллег громогласно оценить его шутку.
Госпожа не ответила. Дождавшись, когда все закончат, она поспешила продолжить:
По сообщениям моих приближённых, по выступлениям левого лидера, стало понятно, что нейтралитет всё больше задумывается о выборе стороны. Те двадцать четыре процента, что не представляли угрозу вам и, в целом, Совету, начинают создавать для левого крыла перевес.
Скажите мне, нот Церемония, Мейтна начал вопросительным тоном, какой процент был у левых ранее?
Полагаю, Вы ожидаете ответа ноль целых и одна сотая?
Я не полагаю, это, по сути, и есть их фактическая поддержка.
Вы ошибаетесь, нот Председатель, Церемония, едва растопырив пальцы, упёрла их в бумаги с отчётами на столе. Позвольте не согласиться. У левых были вспышки активности, что-то даже подобие мятежа. Вы, ваш предшественник и Совет быстро реагировали, но до конца дело так никто и не довёл. Бросая каждого левого за решётку, вы только даёте им крепкую крышу. Чем больше участников попадало в тюрьмы, тем быстрее разрасталась их сеть. Вас не удивляло, почему в числе сбежавших за последний год не было ни одного, позвольте повторить, ни одного заключённого с «левым уклоном»? Как только один из них лишался свободы, то он сразу затыкал рот. Ни драк, ни просьб позвонить, ни единой встречи с родными или своим куратором. Ни единого открытого контакта. И если судить по вашим словам, то их идеи, как и их желудок, умирают сразу же, как только попадают в застенки, вместе с тюремной едой.
Хотите сказать, что они научились координироваться скрытно?
Да, определенно, мой господин, если не сказать больше.