Но конкретно сейчас, решил Мейтна, нужно было оставаться холодным, отбрасывать пиетет и не подыгрывать явным заискиваниям подчинённого. Да, конечно, мастер знает, как совладать с руками, но почему-то внутренним самообладанием, стало вдруг известно, он порою пренебрегал. И сегодня, пришёл к выводу Председатель, это просчёт, достойный лишь холодного взгляда. Что будет дальше, зависело лишь от действий Портного.
Мейтна молча наблюдал, как вдумчивый вид мастера менялся на расслабленный и довольный. Его хотелось поторопить, но как только эта мысль пришла, помощник отпустил манжет, застенчиво улыбнулся и убрал руки от рукавов. Хозяин почувствовал, как в локтях стало свободней, а кисти перестало сжимать слишком сильно.
Председатель был наготове.
Как ваш покорный слуга, я крайне недоволен вашим решением. Но, вернув руки в карманы, выдал Портной, как ваш покорный слуга, я его уважаю.
«Ты сегодня не бдителен, ответил мысленно губернатор, вот тебе время подумать».
Ну что ж, мой господин, немного нервно закончил помощник, как будто почуял, что что-то неладно, не смею вас больше задерживать. Удачного заседания.
Мейтна отступил на шаг, так и не сняв холода с глаз. Впереди двери Высокого зала, а за ними две дюжины ворчливых, надменных, глазастых, порочных, бездушных, эксцентричных пустозвонов, готовых разорвать друг другу глотки за неправильно выписанную закорючку в имени.
Господа, доброе утро! воскликнул Председатель.
«Благо они рвут друг другу глотки, с гордостью осознавал он, совсем не замечая, кто ставит первый штемпель на документе».
Болтовня прекратилась. Все члены Коллегии поспешили подняться со своих мест.
Сначала идут приветствия и слова почтения.
Доброе утро, мейт-губернатор! Прекрасно выглядите, как, впрочем, и в любое рабочее утро, высказался один из коллегиантов у самых дверей.
Он поклонился. Это следующий шаг. После чего наступает небольшая пауза, момент ожидания, когда коллега поднимет голову. Следуют ответные слова почтения.
Благодарю, друг мой! На мой вкус, Вы выглядите ничуть не хуже.
Уважив коллегу, Мейтна также откланивается. Потом его глаза ищут следующего. Приветствие, поклон, ответ, поклон. Ещё раз. И ещё раз. И так до поры, пока вход в зал не будет пройден.
Наступив на мозаичный узор на ковре, Председатель механически повернул туфли в правую сторону. Там его, как и всегда, ждало Высокое кресло. Пройди три шага, и тебя непременно поприветствует господин Ласка:
Рад пожелать доброго утра, нот Председатель.
Рад ответить взаимностью, нот Ласка.
Пройди ещё два шага, и к тебе обратиться господин Праздник:
Доброго утра, нот Председатель. Мы готовы начинать.
И тебе доброго утра, друг мой.
Поверни голову вправо. На очереди госпожа Церемония.
Доброе утро, нот Председатель. Ваш стол готов. Секретарь постарался, чтобы он пережил все четыре часа.
Госпожа, приветствую и вас. Спасибо, что напомнили. Если постараемся, закончим и раньше. Дадим этому бедолаге на час больше, чем он того заслуживает.
Сухая улыбка, губы сомкнуты. Последние пять шагов. Взгляд налево, там господин Лихорадка: без конца неопрятный и, чёрт бы его побрал, всегда навеселе.
А мы только вас и ждём, господин Председатель. Жители еле-еле продирают глаза, а мы уже готовы подпортить им день.
А Вы всё так же хорошо выглядите, нот Лихорадка. Доброе утро.
Ступень. Высокое кресло. Мейтна дотрагивается до локотника, до его бронзового оголовья, чтобы затем медленно повернуться. Он садится, наклоняется чуть вперёд, а в конце собирает ладони перед собой, положив друг на друга. Ритуал, отточенный до идеала. Ритуал, в конце которого ты обязательно даёшь понять, что готов слушать.
«А костюм и правда подходит, подумал Мейтна, посмотрев на зал, власть в осенних лучах, приправленная строгостью и вниманием. Похоже, мой прямодушный кутюрье вновь меня победил».
Итак, что же произошло в системе Y, господа? По отчётам, Республика всё никак не может добиться большинства в Совете Иттрия.
Да, нот Председатель, всё так. Местные вместе с их гордым советом, похоже, подзабыли, как выглядит армада республиканских крейсеров. Над их колониями уже нависают орбитальные шхуны, а на следующей неделе к ним могут присоединиться галеоны и линейные палачи.
И колонисты готовы сражаться?
Да, местные интенданты начали выгружать ящики с вооружением, выдавать минимум по рельсомёту на главу семьи. Так что можно с уверенностью сказать, что они настроены вполне серьёзно. Есть вероятность, что Республика на этот раз останется ни с чем.
Даю ей половину в совете, шанс у них есть, вдруг выкрикнул из-за спины кто-то из ноточеев.
Нет, в «Альянсе малых систем» достаточно гордецов, чтобы вот так запросто отдавать половину, встал и заспорил ноточей напротив. Они исполнены самолюбия и амбиций. И если опасность придёт к одному, то на подмогу, по договорённости, прибудут все остальные.
Не соглашусь! Какая же тут подмога, если у столицы Zr под боком объявились «Наёмники Курса»?
Не смешите меня! к спору присоединился четвёртый. Да цирконийцы их в фарш превратят! Как в своё время республиканцы размазали лидера «Наёмников».
Извольте, не слишком ли громкое слово размазали? Лишить обеих рук и отпустить это, знаете ли, не размазать. Жест милосердия, только и всего. И вообще, подбирайте слова аккуратней, коллега. Мы с вами всё-таки не в борделе!
Не вам меня учить, что говорить, а что нет! Прогноз половина.
Ну уж нет, стоял на своём коллегиант напротив.
Половина.
Не половина.
Половина!
А я говорю, не половина!
Так, прекратить спор, коллеги! оттолкнув того, кто сидел позади и заверял про половину, ноточей первой трибуны потянулся к шее и быстренько поправил затянувшийся воротник.
Председатель смотрел на всё это с восхищением, нисколько не выдавая себя.
Ваши комментарии, нот Ласка?
Чуть вытянув шею, Ласка, по обыкновению, поднял кверху и нос.
Думаю, что моё мнение тут не будет иметь большого веса. Малое понимание сил на стороне иттрийцев, малое понимание того, кто выступает дипломатом Республики в совете, а также слабое знание сильных и слабых сторон итт-губернатора. Настроения масс, отношение их к своему лидеру, какого их расположение к республиканским интервентам, к их экономике и обычаям.
Вы ставите на свой ум, Ласка, мы верно вас поняли? наклонившись ещё больше, Председатель позволил себе съязвить, чем вызвал среди трибун волну сдержанных, флегматичных смешков.
Кхм, мой господин, если разрешите, я повторюсь. Мне трудно судить, так как я не владею всей информацией. В нашем деле нельзя полагаться на скупые предположения. Если мои коллеги позволяют себе подобное, то, пожалуйста, попрошу вас не заставлять меня полагаться на них.
Ты ставишь на свой аналитический ум, Ласка. Что ж, мы тебя услышали. Надеемся, в таком деле, как простой комментарий, он когда-нибудь тебе поможет.
Смешки послышались и за спиной Ласки. Будучи одним из четырёх ноточеев, заседавших за главной трибуной, он имел слабое представление, когда нужно отключить мозг и перестать думать. Он был под серым веществом, постоянно. Двигаясь с особым усердием в его голове, оно отгоняло от себя всё остальное. Факты, факты, значения, переменные так звучала вся его жизнь. И лиши вдруг Ласку обеих рук, к примеру, завтра, то он бы незамедлительно организовал интервью у безрукого, спрашивал бы, как тот справляется с бытовыми вещами, и, главное, всё бы записывал. Очевидно, пальцами ног. К тому моменту, никто в Коллегии не сомневался, он бы их к письму наверняка уже приучил.
Что у тебя, нот Праздник? Что происходит в Кольце VII? «Президентская гвардия» повелась на нашу наживку? Мейтна обратил взгляд на второго члена главной трибуны.