Тони сказал:
К сожалению, Бренды еще нет. Она приедет на машине с леди Кокперс.
Бренда мне такой друг, такой друг. Княгиня скинула меха, расположилась на низком стульчике перед камином и вскинула взгляд на Тони: Вы не будете возражать, если я сниму шляпу?
Нет-нет что вы.
Дженни швырнула шляпку на диван и тряхнула тускло-черной, круто завитой шевелюрой.
Знаете, мистер Ласт, я вас сразу без церемоний стану звать Тедди. Вы не сочтете это за дерзость с моей стороны? А вы называйте меня Дженни. «Княгиня» слишком церемонно, правда? И наводит на мысль о шальварах и золотых галунах Конечно, она протянула руки к огню и наклонилась так, что волосы упали ей на лицо, моего мужа в Марокко называли не князем, а мауляем[15], но для жены мауляя соответствующего титула нет, поэтому в Европе я называю себя княгиней На самом деле мауляй, конечно, куда более высокий титул Мой муж потомок пророка по прямой линии. Вы интересуетесь Востоком?
Нет, то есть да. Я хотел сказать, я очень мало знаю о Востоке.
А для меня Восток полон неизъяснимого очарования. Вы должны туда поехать, Тедди. Я уверена, вам понравится Восток. Я и Бренде то же самое говорила.
Вы, наверное, хотите посмотреть вашу комнату, сказал Тони. Скоро подадут чай.
Нет, я останусь здесь. Меня так и манит свернуться клубочком у огня, как кошка, и если вы будете со мною ласковы, я замурлычу, а если жестоки не замечу, совсем как кошка Ну так как, мне мурлыкать, Тедди?
Кхм да то есть, пожалуйста, если вам так хочется.
Англичане такие мягкие и деликатные. Ах, как чудесно снова оказаться здесь среди них среди моих дорогих соотечественников. Иногда, в такие вот, как сейчас, минуты, когда меня окружают очаровательные предметы нашей английской старины и милые люди, я оглядываюсь на мою жизнь, и она кажется мне кошмаром Я вспоминаю о моих шрамах
Бренда говорит, вы сняли квартиру в одном с ней доме. Должно быть, они очень удобные?
Вы англичанин до мозга костей, Тедди, вы стыдитесь говорить о личном, сокровенном Знаете, именно этим вы мне и нравитесь. Я так стремлюсь ко всему надежному, безыскусному и доброму после после всего, что я пережила.
Вы тоже занимаетесь экономикой, как Бренда, или нет?
Нет, а разве Бренда занимается экономикой? Она мне ничего не говорила. Поразительная женщина. Где только она находит время?
Вот наконец и чай, сказал Тони. Надеюсь, вы не откажетесь от оладий? Почти все наши гости сидят на диете. А по-моему, оладьи из тех немногих вещей, что делают английскую зиму сносной.
Англия просто немыслима без оладий, сказала Дженни.
Она ела с аппетитом и часто облизывала губы, подбирая прилипшие крошки и подтаявшее масло. Капля масла упала ей на подбородок и сверкала и переливалась там, замеченная лишь Тони. Он вздохнул с облегчением, когда привели Джона Эндрю.
Поди сюда, я тебя представлю княгине Абдул Акбар.
Джон никогда не видел настоящей княгини; он уставился на нее как зачарованный.
А ты меня не поцелуешь?
Он подошел, и она поцеловала его в рот.
Ой! Он отстранился, стер с губ помаду, а чуть погодя сказал: Какой чудесный запах.
Это последняя нить, связывающая меня с Востоком, сказала Дженни.
А у вас на подбородке масло.
Она со смехом потянулась за сумочкой.
Так оно и есть. Тедди, ну отчего вы мне не сказали?
А почему вы папу называете Тедди?
Потому что мы, я надеюсь, станем с ним большими друзьями.
Чудна́я причина.
Джон пробыл с ними около часа и все это время зачарованно следил за Дженни.
А у вас есть корона? сыпал он вопросами. А как вы научились говорить по-английски? А из чего это большое кольцо? А оно дорогое? А почему у вас ногти такого странного цвета? А вы умеете ездить верхом?
Она отвечала на все вопросы иногда довольно загадочно и с явной оглядкой на Тони. Потом достала крошечный, сильно надушенный платок и показала Джону монограмму.
Вот моя корона, единственная сейчас, сказала она. Она описала ему, какие у нее были лошади лоснящиеся, вороные, с изогнутыми шеями, серебряные мундштуки в пене, на налобниках колышутся султаны, сбруя в серебряных бляшках, алые чепраки. А в день рождения мауляя
А кто такой мауляй?
Очень красивый и очень жестокий человек, сказала она многозначительно, в день его рождения вся конница съезжалась на большую площадь, лошади в самых красивых попонах, конники в лучших одеждах и украшениях, с длинными саблями. Мауляй обычно сидел на троне под высоким алым балдахином.
А что такое балдахин?
Вроде навеса, сказала она уже недовольно и продолжала медовым голосом: Конники мчались во весь опор по равнине, вздымая тучи пыли и рассекая воздух саблями, прямо к мауляю. У всех перехватывало дыхание, казалось, конники наедут на мауляя, но уже за несколько шагов, ну вот так, как ты от меня, они удерживали лошадей поводьями, поднимали их в знак приветствия на дыбы
Но так же не положено, сказал Джон. Это очень плохая выездка. Бен так говорит.
Они лучшие конники в мире. Это всем известно.
Нет-нет, не может быть, если они так ездят. Это самое последнее дело. А они туземцы?
Да, конечно.
А Бен говорит, что туземцы нелюди.
Ну, он, наверное, имел в виду негров. А эти чисто семитского типа.
А это что такое?
То же самое, что евреи.
А Бен говорит, евреи еще хуже туземцев.
Господи, мальчик, какой ты строгий. Я тоже когда-то была такая. Жизнь учит терпимости.
Бена жизнь не научила, сказал Джон. А когда мама приезжает? Я думал, она здесь, а то я б лучше картину дорисовал.
Однако, когда за ним пришла няня, Джон сам, без приглашения, подошел к Дженни и поцеловал ее на прощание.
Спокойной ночи, Джонни-лапочка, сказала она.
Как вы меня назвали?
Джонни-лапочка.
Как чудно́ вы всех обзываете.
Наверху, мечтательно помешивая ложкой хлеб с молоком, Джон говорил:
Нянь, а княгиня очень красивая, правда?
Няня фыркнула.
На вкус, на цвет товарищей нет, сказала она.
Она даже красивей мисс Тендрил, правда. По-моему, она красивее всех, кого я видел А она не придет посмотреть, как я купаюсь?
Внизу Дженни говорила:
Дивный ребенок. Обожаю детей. Для меня это была такая трагедия. Мауляй впервые показал свое истинное лицо, когда узнал, что у меня не может быть детей. Не моя тут вина дело в том, что у меня смещена матка Не знаю, почему я вам все это рассказываю, но я чувствую, вы меня поймете. К чему понапрасну терять время и таиться, если наперед знаешь, что сойдешься с человеком Я всегда знаю, кто станет мне подлинным другом
Полли и Бренда приехали к семи. Бренда сразу же прошла в детскую.
Ой, мам, сказал Джон. У нас внизу такая красивая тетя. Попроси ее, чтоб она пришла сказать мне спокойной ночи. Няня говорит, она не придет.
А папе она понравилась, как тебе показалось?
Он почти все время молчал Она ничего не понимает ни в лошадях, ни в туземцах, но она здорово красивая. Пожалуйста, попроси, пусть она ко мне придет.
Бренда спустилась и нашла Дженни с Полли и Тони в курительной.
Ты имела бурный успех у Джона Эндрю. Он не хочет ложиться спать, пока тебя не увидит.
Дамы вместе поднялись в ночную детскую, Дженни сказала:
Они оба такие симпатяги.
Ну как у тебя с Тони? Извини, что я не поспела к твоему приезду.
Он такой участливый и мягкий и такой печальный.
Они присели на кроватку Джона.
Джон выполз из-под одеяла и прильнул к Дженни.
Марш под одеяло, сказала она, не то я тебя отшлепаю.
Больно отшлепаете? Пожалуйста, я не против.
Господи, сказала Бренда, ты просто потрясла его воображение. За ним такого никогда не водилось.
Когда они ушли, няня распахнула настежь второе окно.
Фу, сказала она, всю комнату провоняла.
Неужели тебе не нравится? По-моему, ужасно приятный запах.
Бренда проводила Полли в Лионессу. Это были обширные покои, обставленные мебелью атласного дерева для короля Эдуарда, когда, еще в бытность принцем Уэльским, он однажды собирался приехать на охоту в Хеттон, да так и не собрался.