Мои пальцы так и потянулись к часам. Не исключено, что я бы их стащила, продала и не связывалась бы больше со всей этой ерундой. Но тут Мэннинг сел за стол, и я вздрогнула.
Итак. Мэннинг побарабанил пальцами по столу. Мисс Райна.
Порывшись в большой сумке, я протянула ему резюме.
Я слышала, вы не большой любитель электронной почты, поэтому решила распечатать его, чтобы вы смогли еще раз прочитать.
Вы слышали, что я не люблю электронную почту?
В улыбке старика было что-то вызывающее, словно он относился ко всему этому как к игре. Вот и хорошо. Игры я люблю.
Ну, мне известно, конечно, что вы ею пользуетесь. Просто я узнала, что для вас это не предпочтительный способ получения информации. А я, кстати, с техникой на дружеской ноге и могла бы взять на себя все, что связано с компьютерами. Социальные сети и прочее, и я скромно опустила ресницы (долго репетировала перед зеркалом). Если, конечно, я получу работу.
Мне нравятся люди, которые проявляют инициативу, одобрительно заметил Мэннинг. Заигрывал ли он со мной? Я решила, что да.
Он посмотрел на лежащий перед ним листок.
Вы учились на Колумбийском летнем творческом семинаре по писательскому мастерству. С кем вы там работали?
Я напрягла мозги.
С профессором Кордоном. И с другими.
А, да, Джеральда я знаю.
Профессора на самом деле звали Арчер, но поправлять я не стала. Все равно мы с ним не были знакомы.
Хочу стать писателем, добавила я. Как вы.
Мэннинг изобразил удивление:
Вы читали мои книги?
Вы шутите? Я подошла ближе. Я ваша большая поклонница.
Мэннинг прижал руку к груди.
Серьезно?
Особенно мне понравился детектив, где действие происходит на ярмарке. Вы написали его в восьмидесятых. Я непринужденно наклонила голову. И почувствовала, как тщательно уложенный завиток волос ожидаемо лег на мое голое плечо.
Поразительно. Мэннинг выглядел польщенным. Большинство моих студентов и не подозревают, что я когда-то публиковался. Это ведь просто хобби Мои книги выходили весьма скромными тиражами.
Напрасно вы скромничаете. Вы очень хороший писатель.
Мэннинг пожал плечами, но было заметно, что ему приятно. Он встретился со мной глазами и первым отвел взгляд.
Тогда, э-э Может быть, немного расскажете мне о работе? спросила я.
Ах да. И Мэннинг объяснил, что я должна буду делать. Все довольно обычно. Отвечать на звонки. Планировать встречи. Следить, чтобы я вовремя являлся туда, где должен быть, он серьезно посмотрел на меня. В календаре в каждом месяце есть несколько дней, обведенных кружком, когда я недоступен и меня не следует беспокоить. Я рассчитываю, что в эти дни вы, как верный сторожевой пес, никого ко мне не подпустите.
То, что меня назвали собакой, мне не понравилось эту роль я бы предпочла оставить тощей ОЛири. Поэтому я сказала:
Я стану вашим верным стражем.
Очень хорошо.
В голубых глазах старика мелькали рыжие крапинки, и этим он был похож на волка. Наверняка в молодости Мэннинг был неотразим. Да и сейчас он красивее, чем доктор Розен.
Мне не терпится проявить себя, промурлыкала я. Это такая честь.
Превосходно. Вокруг глаз Мэннинга собрались морщинки. Знаете что? Место ваше. Не возражаете, если я взгляну на ваш студенческий билет? За работу у меня вы получите зачет по курсовой автоматом. Хоть какая-то компенсация низкой оплаты. И я тут ни при чем, ставку одобрил университетский бюджетный комитет.
Ой. Я похлопала по карманам. Я потеряла студенческий и все никак не соберусь восстановить. А что касается зачета не беспокойтесь. Я лучше буду ходить на занятия. И низкая оплата меня не беспокоит.
Мэннинг озадаченно смотрел на меня.
Как же вы вошли сюда без студенческого?
Я с невинным видом пожала плечами:
Мы с охранником уже столько времени знакомы! И Мэннинг поверил. Симпатичные дядьки вроде него всегда верят.
У тебя все в порядке?
Вздрогнув, я снова оказываюсь в кафе. Передо мной стоит девушка, лица в полумраке не видно. В руках у нее чашка кофе, на плече тяжелая кожаная сумка.
Все нормально? снова спрашивает она. Ты плачешь.
Проведя рукой по щекам, обнаруживаю, что они мокрые. Черт. Я думала, что уже отплакалась. Шмыгнув носом, отворачиваюсь.
Все в порядке. Ничего страшного.
Это ты из-за хакеров? спрашивает она, понизив голос. Они тебе как-то навредили?
От любопытства кошка сдохла!
Я не такая дура, чтобы оставлять что-то личное на своей олдричской почте.
Она кивает.
Да уж. И о чем только люди думают? А про доктора, которого убили, слышала? Это совсем рядом, всего несколько кварталов отсюда, она ежится и озирается. Убийца может сидеть прямо здесь, сейчас.
Будем надеяться, что не сидит, говорю я и делаю глоток кофе.
Девушка опускается на стул напротив меня.
Вот, она двигает через стол тарелочку. Лимонные с черникой, только что испекли.
Аромат лимона и сахарных сконов ласкает ноздри. Подняв глаза, я вижу яркие синие глаза, бледную кожу, темные волосы, убранные под ленту, и розовые губы. Она как две капли похожа на Одри Хепберн, от которой я без ума. Но отвлекаться нельзя. Мне нужен план.
Но я благодарю ее.
Лимонные с черникой, правда, очень вкусные, реально лучшие. Я отламываю кусочек и придвигаю сконы обратно к ней. Я Райна.
Алексис Барнс. Она откусывает кусочек, жует. Такие, как она, кажутся красавицами, даже когда едят.
Как ты узнала, что я из Олдрича? спрашиваю я между глотками кофе.
Я и сама туда хожу. Видела тебя в кампусе. Ее губы изгибаются в смущенной улыбке. Такую, как ты, забыть трудно.
Крупинка сахара тает на языке. Что-то во взгляде Алексис напоминает, как несколько месяцев назад Альфред Мэннинг смотрел на меня в своем кабинете. Или, если хотите, как в тот самый день на меня смотрел Грег Страссер. Я замечаю в ушах Алексис серьги с бриллиантами размером с ягоду черники. Верблюжье пальто небрежно брошено на спинку стула, похоже, что оно от Тори Берч. На черной кожаной сумке нет фирменного лейбла, но я, кажется, видела такую на сайте Селин. У меня глаз наметанный, по нескольким деталям могу определить, кто чего стоит.
Алексис рассказывает, что изучает искусство. Живет в общежитии «Гудзон» не в том корпусе, где я, и собирается вступить в женскую студенческую ассоциацию, «хотя все они там выглядят какими-то овцами».
Правда? удивляюсь я. А мне кажется, они прикольные.
Алексис поводит плечами.
Ну, если тебе нравится «объединяющий университетский дух» и все такое. Меня это не особо вдохновляет.
В ответ я потчую ее своим обычным враньем: я из пригорода Филадельфии, отец преподает в Пенсильванском университете, мать художница, мы жили в старом сельском доме, и я ходила в частную альтернативную школу. Повторяю заезженный рассказ о том, как прошлым летом я участвовала в Колумбийском летнем творческом семинаре. Желание стать писателем не ложь, я уверена, что когда-нибудь напишу книгу. Я уже и сейчас закручиваю такие сюжеты Так что это будет нетрудно.
Постепенно мне и правда становится лучше, спокойней. Не из-за выпечки, а из-за чудесных розовых щек Алексис и ее огромных глаз. Она придвинулась к столу, наши колени почти соприкасаются. Еще одна вещь, которую я чую за версту, когда кому-то нравлюсь. Но с девочками у меня еще никогда не было. Интригующая возможность. Может, немного развлечься? Как раз то, что мне сейчас нужно. А когда она закидывает ногу на ногу, я успеваю заметить кроваво-красную подкладку ее ботиночек на высоких каблуках: Кристиан Лубутен.
Что ж, возможно, решение проблем лежит прямо передо мной, рядом с чернично-лимонным сконом.
Взглянув на часы, Алексис объявляет, что ей пора на пару. Надевая пальто, она смотрит на меня, словно хочет сказать еще что-то.
Слушай, если ты плакала из-за парня, поверь, он тебя не стоит.