Восьмой «А» ответил зычно, но не общим гласом одни тянули восторженное «О-о-о!», другие унылое «У-у-у!»
Анна Михайловна процокала к дверям, сталкиваясь с пожилой математичкой. Вероника Матвеевна вошла стремительной, энергичной походкой, шелестя строгой юбкой гимназической длины. Из-под голубой кофты выглядывала белая блузка, а седые космы учительница повязала цветастой косынкой, напоминая постаревшую рабфаковку.
Сразу было видно Вероника Матвеевна выше мирских забот и всяческой суеты. Больше всего на свете она любила заниматься математикой, а если за это еще и зарплату получать, то чего же лучше.
Подросли? задала математичка дежурный вопрос, небрежно сгружая на стол журнал и деревянный транспортир. Загорели?
Ага! ответил класс вразнобой.
А у нас новенький! доложил одинокий голос.
Да ну? учительница порывисто отошла к окну, отворяя форточку, и достала сигареты «Стюардесса». И кто же это?
Я встал, выйдя из-за парты, и представился:
Даниил Скопин. Ну, или Данил.
Вероника Матвеевна ловко прикурила, затянулась, щуря глаза, и выпустила дым в форточку тонкой сизой струей.
Ну, или Данил, улыбнулась она суховатыми губами, а что у тебя по математике?
Пять.
Отлично!
Быстро досмолив сигарету, учительница вернулась к столу и сказала хорошо поставленным голосом:
Запишите новую тему: «Алгебраические дроби и допустимые значения переменных»
* * *
Звонок грянул глухо и как-то неуверенно, словно отвыкнув сверлить мозг истошным набатом. Однако класс сразу ожил, заегозил, предвкушая краткие минуты вольницы.
Я посмотрел на Аллу. Девушка напрягалась весь урок, стараясь не касаться меня даже взглядом.
Если тебе неприятно мое соседство, тихонько заговорил я, склоняясь к девичьему ушку, могу пересесть.
Нет-нет, вздрогнула Комова, удушливо рдея. Не надо
Ладно, остаюсь, губы изогнулись в самой милой из моих улыбок.
Тут же мне с задней парты ткнули линейкой в спину. Я обернулся к грудастенькой и круглолицей девчонке, чьи глаза пылали неутолимым и въедливым любопытством.
Чего там шепчетесь? зашипела она, ложась на парту.
«Варя Терентьева!» вспомнил я. Надо же Как имя сочетается с главной жизненной страстью
Назначаю свидание, мурлыкнул я. А что?
Любопытная Варвара вспыхнула, заалела щечками, а Комова дернулась, выталкивая:
Неправда Мы просто
Да не обращай ты внимания, мягко присоветовал я, развернувшись, и встал. Вероника Матвеевна!
Галдеж поднялся до пиковых высот, уже не вмещаясь в классе, и хлынул в рекреацию. Мне пришлось выйти к самому столу математичка скорым, летящим почерком заносила в журнал чернильные строчки.
Вероника Матвеевна, а когда будет школьная олимпиада по математике?
Учительница с новым интересом глянула на меня.
Хочешь участвовать?
Хочу.
Ага сухие нервные пальцы вертели ручку с золотым пером. Пятнадцатое сентября тебя устроит?
Вполне, я отзеркалил улыбку, скользнувшую у математички по губам.
Ну, все. Готовься!
Вероника Матвеевна широким, немного мужицким шагом двинулась из класса. Память потянула меня туда же память о великолепных, восхитительно толстых оладьях из школьного буфета. Но не судьба человек семь или восемь девчат и ребят, из тех, кто держал нейтралитет, обступили меня.
Скопин, а ты откуда? звонко поинтересовалась миниатюрная девчушка с парой огромных бантов на «хвостиках».
Из Унечи, в моем ответе звучала покорность. Это в Брянской области. Райцентр.
Больше Липовец? Или как? Липовцев?
Ненамного, покривил я душой.
А ты марки собираешь?
А кто тебе больше нравится Алла или Лена?
Димон, сейчас допросишься!
А в футбол играешь? А в баскет?
А ты чё, взаправду на олимпиаду? Сечёшь по матёме, да? О, я у тебя на контрольной списывать буду!
Спасибо уборщице тетя Глаша дала звонок точно по расписанию. Он-то и прервал мое интервью. Но не стоило обманываться зримым доброжелательством, как в прошлой жизни, и верить, будто нечаянные одноклассники приняли меня.
Новичок и за год не станет своим, тем более в восьмом классе тутошние «старички» выросли вместе, сроднясь по малолетству. Да и не собирался я укореняться на здешних грядках, у меня иные планы на жизнь
Ты не знаешь, что у нас по расписанию? неожиданно спросила Алла. Я забыла дневник заполнить
Инглиш, рассеял я ее незнание, и обаятельно улыбнулся.
Понедельник, 3 сентября. День
Октябрьский район, совхоз им. Тельмана
Увесистый корнеплод врезался в плечо. Я быстро обернулся. Фастов? Не-ет Это Андрюша. Фамилии не знаю, да и зачем она мелкому пакостнику? Мельчайшему. Я тоже не дылда, на физре стою четвертым по росту, но Дюха и вовсе «полтора метра с кепкой».
Второе попадание, однако! Пора оказать сопротивление. Я взвесил подходящий снаряд картошка приятно оттягивала руку.
Ножи метать так и не научился, а вот окатышем шавку сносить умею. Нужда заставила. Столько, помню, псин развелось на дачах, что я загодя гальку подбирал. Иду и озираюсь. Бросится дружок человека, я как пульну Визгу! А мне в кайф
Размахнувшись, швырнул картофелину. Тут Дюха обернулся полюбопытствовать, жив ли я после мощного накрытия бульбочка влепилась ему прямо в лоб. Пацаненок взмахнул руками, и плюхнулся задницей на рядок, а я вскинул обе руки, скрепив их в известном жесте физкультпривет!
Прилетело сразу две ответки внушительные, такие, клубни. От одного удалось увернуться, а другой поймать. И уложить в ведро.
Уродилась нынче картошечка! Рядки на совхозном поле, подкопанные трактором, переполнились урожаем. Замучишься убирать спина уже ныла. И я приспособился из уборщика «перевелся» в носильщики. Та еще работенка, так хоть спину не гнешь. Туда-сюда. Пока дотащишь два ведра до прицепа, девчонки успеют еще пару цинковых набрать. Так и челночил.
Звякнув пустыми, оставил их на рядке картофелины гулко посыпались, колотясь о дно. Аня Званцева с Женей м-м не помню кряхтели в позе лягушек, наполняя гудящую тару.
Даня! донесся зов Аллы. Девушка приподняла голову, тыльной стороной ладони отмахивая непослушную прядь. Забери наши, пожалуйста!
Лена, трудившаяся с другой стороны рядка, вскинула голову, одарив лукавой улыбочкой.
Привет ударницам! крякнул я, подхватывая ведра.
Девушки заново блеснули зубками.
С самого утра всё шло просто замечательно. Весь класс дружно залез в кузов бортового «ГАЗика», где работники сельского хозяйства выставили лавочки, и с хохотом, с визгами покатили мы в поля. Поработали в охотку, и даже обед выглядел пикником расстелили газеты на увядшей траве, разложили, кто чего из дома прихватил колбаску, сырки, яйца, пирожки, консервы
Адамадзе нарезал хлеб ломтиками, гордясь своим пружинным ножом, а Фастов подсуетился, разжигая костер чаек заварили по-походному, в котелке.
Но я все равно не позволял себе расслабляться помнил былой вариант жития. Вот и подмечал малейшие намеки на обострение ситуации.
Прекрасные дамы ни при чем, хотя именно они, не желая того, вдохновили классное рыцарство на сомнительные подвиги. А «рыцари» всё перешептывались, значительно поглядывая в мою сторону, хихикали, сговаривались
«Бить будут!» ежилась трусоватая сторона моей натуры.
«Пусть только попробуют!» хорохорилась пожилая личность.
«Беларусь» затарахтел, валко прокатываясь пару метров, и снова замер. Дощатый прицеп, полный картошки, согласно лязгнул.
Выжав ведро, я протянул его Вовану, курносому и губастому парубку. Тот сноровисто высыпал картошку, небрежно скинул пустое ведро на рядок, и принял полное. Вниз он не глядел, да и к чему мне его внимание? Час «Д» приближался, и я даже знал место битвы
Будто вторя моим мыслям, режуще завопила Анна Михайловна:
Ребята! Заканчиваем! Пустые ведра складываем на прицеп! Машина будет ждать нас в пионерском лагере!