Катю начала бить дрожь, и она потянулась за следующей конфетой. Запихав ее целиком в рот, девушка опять закрыла глаза: солнечный свет по утрам, нужно вставать и куда-то идти, готовить завтрак, обед и ужин, ездить на отдых и там снова куда-то идти. И вот ей уже сорок: он все так же улыбается. Пятьдесят: нажимает на педали газа. Шестьдесят: приседает. Семьдесят: все ставит на свои места. Восемьдесят: солнечный свет по утрам, нужно вставать и куда-то идти.
Взявшись за ручки больничной кровати, она села на постели, перевела дыхание, еще раз пошевелила пальцами ног и с сожалением накрыла их простыней, а потом сгребла с тумбы три последние конфетки.
Когда через несколько дней муж принес фрукты, она ему ничего не сказала.
Звонила Ольга. Передавала тебе привет. Предупредила, что уезжает в теплые края, как бы между делом, отводя глаза, сказал он.
Вот как? Славно, хмыкнула Катя.
Хочешь прогуляться? На улице морозно, но очень солнечно. Давай сделаем несколько кругов вокруг корпуса. Схожу за коляской.
Глава 3. Отпуск
Она ненавидела эти его пешие прогулки. Он же, напротив, любил размять ноги. Она носила обувь несколько сезонов, ему не хватало кроссовок даже на один. Но даже больше бесконечных утомительных гуляний Катя не выносила совместные отпуска. И если отдых на европейских курортах она могла как-то вытерпеть, то русский юг вызывал в ней лишь отрицательные чувства. Наверное, антипатия сформировалась еще в детстве, когда всей семьей они каждое лето тряслись двое суток в плацкартном вагоне, поглощая запеченную курочку и яйца. Да и гостиничные номера теплых воспоминаний не оставили: бордовые плюшевые покрывала, скрипучие панцирные койки, пыльные шторы, графин с водой и холодильник, который вместо возложенной на него функции только еще сильнее кипятил окружающий воздух.