Егор удивленно вертел головой и разглядывал молочное покрытие на воде, но не успел он задать вопрос, как порывом ветра принесло ужасающий запах тухлятины. Егор зажал пальцами нос:
Фу! Чего это?
Катер приближался к берегу. В поле зрения появилось второе незнакомое чужеродное, мерцающее на солнце пятно. Егор вытянулся, чтобы разглядеть, что там блестит и вскоре понял, что являлось источником тошнотворного запаха. Прибрежная гладь воды сплошь была усеяна балтийским омулем. Серебристые брюшки дохлой рыбы неровной пупырчатой поверхностью покрывали почти все видимое пространство, пожалуй, в километр длиной. Часть рыбы уже разложилась, пуская глазастые дырявые головы, кишки, части хвоста вниз, на дно, образуя черные прорехи на мертвом серебряном покрове.
Несколько бакланов кружило вокруг, но при малейшей попытке попотчеваться задарма, птицы понимали, что мертвечина не для них. Дмитрий заглушил мотор, катер медленно сносило в толщу молчаливого органического кладбища. На небольшом островке за валуном, торчавшим из воды метрах в пятнадцати от берега, Дмитрий, увидел свернувшегося калачиком человека в черном плаще. Он дернулся, подумав, что кому-то стало плохо, но через несколько секунд понял, что тело на камне не человек. Катер медленно огибал островок, прорезая гниющие останки, и Егор с отцом смогли разглядеть тушу погибшей нерпы, в виде запятой закоченевшей на камне. Круглые, окаймленные младенческими ресницами, когда-то черные глаза нерпы застыли и помутнели.
Егор почти плакал:
Папа, что это? Что это?
Дмитрий сделал несколько фотографий на телефон, даже снял небольшое видео, прокрутившись вокруг своей оси и крупным планом наехав на нерпу, потом рванул двигатель, круто вывернул руль по направлению к дому и прокричал:
А ты говорил, кому плохо будет?! Гниды!
Подъезжая к Большим Котам, они снова увидели издалека новые незнакомые цвета на берегу. Приблизившись, поняли, что это огромный бумажный оранжевый дракон, которого несли, пританцовывая, два китайца, молодой и старый, встретившиеся им накануне на причале. Побережье было заполнено людьми, укреплены были высокие пластиковые столы, плотно забитые едой и спиртным. Вся обслуга дома Ман-Дана и сотрудники фабрик представляли китайскую часть собравшихся. Из деревенских Дмитрий, пожалуй, не увидел только свою жену и бригаду, остальные явились. Русские переминались возле угощений, несколько выпивох, шатаясь, ходили между столиками.
Звучала необычная китайская музыка, оранжевый дракон скакал по берегу. Китаец-бизнесмен толкал речь в микрофон, которую тут же переводили.
Наша совместная работа! вещал переводчик торжественно, оставляя выкрики бизнесмена гулким невнятным эхо, Это наше будущее! Ман-Дан дружит со всеми! Ман-Дан даст работу и будет вести честный бизнес, и хочет стать такими же как вы, хочет здесь видеть почти как Родину! Давайте выпьем за дружбу наших народов!
Раздались аплодисменты. Дед Ярик подошел к переводчику и попросил слова, ему дали. Тощий, лысоватый, с седой неприбранной веникообразной бородой, он зашепелявил в микрофон:
Давайте выпьем за дружбу, дружба это правильно! Раньше была дружба народов и был Савецкий Союз, а щас чертичё! Чертичё! Все правильно! Вместе будем, будем сильными! дед раскачивал в руке бокал с шампанским в такт своим коротким лозунгам, Вме-сте си-ла! Вме-сте по-бе-дим! Мо-ло-дец, Ман-да! торжественно закончил он, поднял бокал и залпом выпил шампанское. Снова все зааплодировали. Дед не удержался и от большого количества газированного рыгнул, забыв убрать микрофон.
Манде все перевели, и тот в знак согласия закивал головой. Китаец был небольшого роста и бескрайне толстым. На одном из подбородков чернела крупная родинка. Носа практически не было, только два маленьких темных отверстия, утопающих в массивных щеках. Одет был Ман-Дан в национальный костюм небесного цвета камзол с красивыми тканевыми пуговицами, плотно натянутый на барабан толстого живота. На маленьких ножках бизнесмена красовались бархатные темно-синие тапочки. Весь он был круглый, воздушный и довольный, как огромное пузатое антропоморфное облако из мультфильма.
Дмитрий спрыгнул с катера и двинулся напрямую к Ман-Дану, тот в это время взял на руки большой расписной поднос, заставленный непонятно из чего слепленными фигурками лошадей, рыб, собак и других животных. Неприученные пухлые руки чуть дрожали, держа нагруженный поднос. Бизнесмен предлагал дорогим гостям отпробовать национальные китайские сладости ручной работы, каких не купишь теперь ни в одном магазине.
Толстые губки китайца в самодовольной улыбке расплылись после окончания речи и аплодисментов, но он не успел никого угостить Дмитрий пулей влетел на импровизированную сцену и с криком «Скотина, бля!» размашисто поддел поднос своим здоровым кулачищем. Все липкие анимальные фигурки полетели прямо в лицо хозяину. Китаец, вероятно, вообще никогда не был бит, и потому единственное, что он мог сделать колобком перевалиться назад и сесть на землю. Дмитрий не видел ничего и никого вокруг, он шагнул к сидящему на заднице китайцу и ударил его в левый глаз. Спустя несколько секунд подоспели охранники Ман-Дана. Их было четверо, из которых трое русские здоровые бугаи, а четвертый китаец, владеющий в совершенстве Цайлифо. Впрочем, боевые искусства в данном случае были излишними, Дмитрия обрабатывали по-русски, в основном ногами, после первых двух ударов он уже лежал ничком, и сопротивлялся скорее рефлекторно, по-животному вздрагивая ногами и вхолостую размахивая руками.
Раздался истошный вопль Егора, который вдруг осознал, что происходит.
Не бейте! Не бейте! изо всех сил кричал он, подбегая к бугаям.
Тут определилась роль охранника-китайца, который схватил мальчишку и спокойно одной рукой удерживал его за плечи, не замечая болтающихся ног и попыток его пнуть. Егор развернулся в крике к присутствующим и увидал лишь удивленные застывшие лица «богемных» гостей, и удаляющиеся тени деревенских барышень, поснимавших туфли и семенящих в сторону домов.
Не бейте! только и мог кричать им вслед Егор, будто забыв другие слова. Не бейте! Не бейте!
Из всех присутствующих помочь решился только дед Ярик, пьяный и торжественный, он подлетел к охране и тотчас был одним ударом откинут метра на два, после чего потихоньку пополз в сторону деревни.
Все закончилось достаточно быстро, Ман-Дану помогли подняться и он, злобно крикнув что-то охране, поспешил к своему дому. Ребята остановились нехотя, словно их лишали долгожданного удовольствия, и, уходя, каждый пару раз пнул напоследок размякшее тело. Один из охранников в высоких армейских ботинках со словами «Сука, с кем связался!» размашисто прыгнул и пару раз спружинил по телу Дмитрия. Егор уже не кричал, он молча смотрел на окровавленное лицо отца и видел, что тот не потерял сознание и смотрит на него своими светлыми глазами, не реагируя на удары ни одним звуком. Егор впервые осознал, что глаза у него с отцом абсолютно одинаковые. Выглядывая из-под жёсткой чужой руки, он вдруг ощутил, что это он лежит на земле и каким-то образом видит себя самого ребенка, которого сдерживает китаец.
Когда охранник отпустил, Егор плюхнулся к отцу, не зная, с какой стороны его развернуть и можно ли его, вообще, трогать. Про телефон, лежащий, в кармане, он вспомнил только сейчас. Дмитрий так и не закрыл глаза, но Егор уже понял, что тот отключился. Он судорожно набрал матери, и услышал ее прерывистое дыхание и крик: