И заставил себя забыть, что оно слишком длинное и тощее на его вкус.
– Поглоти меня пески, – радостное удивление отразилось в голосе. – А ведь ты и в самом деле красавица!
Она напряглась. И мысленно громогласно фыркнула.
«Ба! Чтобы услышать это от вас, учитель, и в самом деле стоило получить ожог четвертой степени во всю физиономию!»
– Я тоже так думаю, – искренне ответил Олег и запустил в ее сторону узлом с одеждой и маской. – Ладно, если уж тебе не хочется воспользоваться честно заработанным отдыхом, приводи себя в порядок. Я начну готовить контакт с Землей.
Ему хотелось громко кричать от облегчения. Но вместо этого Посланник отвернулся и занялся делом. Работы впереди было непочатый край.
Глава 14
Хрупкие песчаные корабли столкнулись, издавая рвущий душу отчаянный треск, тонкие переборки и изящные мачты ломались, точно спички, под напором неумолимой инерции. Леека швырнуло вперед, лишь предусмотрительно намотанный на запястье трос позволил не полететь вверх тормашками за борт. Один из вражеских кораблей оказался раздавленным в ходе безупречно выполненного таранного маневра, но еще два успели уйти, и теперь их выгнутые носы скользнули вплотную к бокам гигантского флагмана, свистнули хищно блеснувшие крюки. Сейчас появятся абордажные команды.
Они взметнулись над палубой размытыми черными тенями. Сотни ног одновременно доламывали изломанные перегородки, сотни нечеловеческих глоток взвыли в чудовищном боевом кличе: «Ррррр‑ау!» Закричали люди. Даже закаленный видом самых устрашающих противников Посланник невольно подался назад.
Хитрые маневры и в самый неожиданный момент вступившее в дело новое оружие помогли во время дистантного боя. Силы врага были более чем потрепаны. Но теперь Лееку ничего не оставалось, кроме как принять навязываемые врагами способы боя: таран и взятие на абордаж: то есть те, в которых они превосходили людей.
Хрупкие невысокие фигуры курдж, отличающиеся какой‑то звериной грацией и ужасающей в своей расчетливости жестокостью, рассыпались по палубам. Крики ужаса превратились в крики боли.
Хорошо, что у него хватило ума отправить Эсэру на меньшее по размеру, но зато и менее заметное судно.
Треск и крики.
Леек выпустил веревку и выхватил из‑за спины мечи. Рявкал что‑то подбадривающее организовывающий оборону капитан, рычали захватчики, вспыхивали дьявольскими вспышками заклинания – в общем, вокруг царил обычный хаос, характерный для любой схватки в любом мире.
Первого противника Посланник поймал еще в полете, косым ударом распоров ему грудную клетку и скорректировав его траекторию так, чтобы тот врезался во второго. За это время Леек успел разобраться с третьим, который получил колющий удар в узкую щель между ребрами (добраться до легких, защищенных гораздо лучше, нежели у человека, было сложно, но у Леека в последние годы накопилось ой как много практики), и с четвертым, удостоенным лишь раздробившего трахею пинка в горло. Тут пришлось не глядя ударить за спину, вогнав клинок в солнечное сплетение начавшему подниматься второму.
Корабль вновь содрогнулся, и Посланник прыгнул на нижнюю палубу, в полете снеся кому‑то голову и ударом ноги вышибив еще кому‑то зубы. Приземлившись за спинами нападающих, Леек всадил клинок в оказавшуюся рядом спину и вновь подпрыгнул, уходя на следующую палубу. Он давно уже приучил себя драться холодно и расчетливо, не позволяя ужасу происходящего задеть себя. Война – это массовое убийство, целью которого является уничтожение как можно большего числа противников. Честь тут уместна ровно настолько, насколько ее существование признает противник.
Этот противник существование чести признавал. Но только по отношению к себе подобным. На людей, да и на бежавших из мира курдж последователей «Старых богов», подобные категории не распространялись.