Да, Франсуа-Анри кивнул ему в знак того, что понял смысл происходящего.
Да, ему было известно, что бывшие маркитанты и отставные ветераны Пьемонтского полка, которым вплоть до своей гибели в битве под Кремоной командовал его отец, маршал де Руже, на самом деле были тесно связаны с куда более сложной и серьёзной организацией. Все те люди выполняли разного рода поручения старшего. Но, кроме того, они присматривали за ходом дел в Париже, предоставляя и маркизу все необходимые сведения по первому же требованию. И делали они это отнюдь не из личного расположения к нему, и не в память о погибшем отце. Все они подчинялись распоряжениям того, у кого была власть не только в Париже и во Франции, но и за пределами Альп в итальянских княжествах, и даже в других государствах незримого человека, который возглавлял Тайный совет.
Теперь вы примете все дела, прошептал Мазарини. Я присматривался к вам ещё задолго до того, как вы попали в свиту короля. Ваше назначение маршалом двора было испытанием для вас. Я хотел увидеть вас в деле. Понимаете?
Я догадывался, неуверенно ответил Франсуа-Анри.
Да и мог ли он быть уверенным в чём-либо происходящем в его жизни, если только что узнал о том, что его покойный отец состоял в Тайном совете, о чём не ведал ни он сам, ни его старший брат Арман, который унаследовал титул герцога де Руже?
Я знаю, о чём вы сейчас думаете, свистящий шёпот был сигналом приближающегося приступа кашля, и Мазарини поднял руку, указывая на стакан. Витторио, принеси моё лекарство. Мне нужен мой отвар.
Мысленно сжавшись в ожидании нестерпимого для его слуха сухого кашля, который, должно быть, до крови раздирал грудь кардинала, дю Плесси-Бельер смотрел в другую сторону, чтобы не выдать своим взглядом жалость или нетерпение. Но стоило слуге скрыться за дверью, как Мазарини заговорил с ним неожиданно окрепшим и громким голосом, словно никакого приступа не было и в помине:
Я поручил вам две важные миссии, маркиз. И, согласившись выполнить их, вы подтвердили, что достойны всей поддержки, которую в моих силах оказать вам. Это и есть наследство, которое я решил оставить вам. Но у меня есть одно условие. Просьба. Мольба, если хотите!
Монсеньор! Вам стоит лишь сказать!
В порыве чувств маркиз вскочил, но Мазарини остановил его одним движением руки:
Я знаю. Знаю обо всём. Но вернёмся к делу, дорогой мой. Это касается моей семьи. Я уже позаботился о будущем моего единственного племянника, оставив ему солидную часть наследства вместе с титулом герцога де Невера и чином капитан-лейтенанта роты королевских мушкетеров, которые я выхлопотал для него у короля. Я успел выдать замуж моих племянниц, выделив каждой из них дополнительную сумму сверх того приданного, которое им полагалось. А теперь их доли наследства удвоятся, поскольку его величество только что отказался принять мой дар.
Так вот что имел в виду Людовик, когда заявил королеве-матери о том, что он принял решение!
Дю Плесси-Бельер быстро оглянулся в сторону двери в приёмную, а потом снова посмотрел в лицо кардинала. Морщинки на переносице и поперечные бороздки у него на лбу сделались глубже, а в блестящих карих глазах читалась невыразимая тоска.
Я был для них больше, чем дядя. Все они дороги мне, как родные дети. К сожалению, скоро они совсем осиротеют. Конечно же, я сумел обеспечить их так, чтобы они были независимы и не страдали от жизненных невзгод. И всё же я прошу вас, дю Плесси-Бельер, оказать им протекцию. Теперь, когда вы будете управлять делами Тайного совета и принимать все решения, я прошу вас об этой услуге. Я прошу присмотреть за моей семьёй. И помочь, если кому-либо из них потребуется поддержка.
Непременно, Монсеньор! без раздумий ответил Франсуа-Анри.
Король милостив, не позволяя прерывать себя, продолжал кардинал, и я знаю, что в глубине души он всё ещё любит её. Но ни он, и никто вообще в нашем бренном мире не властен ни над обстоятельствами, ни тем более над временем. Может случиться, что любви и дружеского расположения к ней Людовика окажется недостаточно. Вы понимаете меня?
Понимаю, проговорил Франсуа-Анри, чувствуя, как у него вспыхнули щёки и шея.
Вы не должны открываться ей. Помните, теперь вы решаете дела Тайного совета. Это не позволяет вам иметь личную связь с кем-либо из тех, кто находится под вашим покровительством, в глазах Мазарини сверкнули стальные молнии. В своё время мне тоже пришлось отказаться от личной привязанности. Поверьте, на пороге вечности я могу, не кривя душой, признаться в этом.
Да, выдавил из себя Франсуа-Анри, строя догадки, что мог знать кардинал о его личной жизни.
Вы прекрасно показали себя в амплуа покорителя женских сердец. Играйте эту роль и впредь. За этим ярким фасадом ваши недруги не сумеют разглядеть главного. И поэтому у них не будет возможности нанести вам чувствительный удар. Поверьте, власть всегда шагает рука об руку с опасностью, и поэтому мы должны всегда неукоснительно следовать всем правилам и исполнять все возложенные на нас обязательства. Вы пришли ко мне свободным человеком, а выйдете отсюда наделённым властью. Вы обретёте новых союзников. А также и новых врагов.
Да. Я понимаю, опустив голову, прошептал Франсуа-Анри.
Ваши враги ни прошлые, ни те, которые появятся у вас в будущем, не должны узнать о моей просьбе. Слышите? Никто и никогда не должен узнать о том, насколько вам дорога моя племянница! Вы не должны выдать ни её, ни себя!
Но я не вспыхнул Франсуа-Анри в попытке опровергнуть это утверждение, однако кардинал лишь качнул головой и вновь поднял руку.
Нет, не пытайтесь отрицать этого. Не лгите! Ни мне, ни себе. То, что повсюду открыто сплетничают о ваших многочисленных любовных победах, не отменяет те настоящие чувства, которые вы скрываете в глубине сердца. И мне известно об этом.
Монсеньор! в комнату вошёл Витторио.
Он принёс поднос со стаканом воды и маленькую склянку с лекарством. Мазарини коротким жестом приказал оставить всё на столике и протянул руку к дю Плесси-Бельеру.
Теперь прощайте, мой дорогой маркиз. Вы прекрасный сын своего отца, верный друг и слуга короля. Я прощаюсь с вами, будучи в вас абсолютно уверенным. Будьте хорошим патроном в Тайном совете и негласным опекуном для моей семьи. Это всё. Эти два поручения и просьбу я оставляю вам в наследство. Распорядитесь всем этим с умом. И по сердцу.
Чувствуя себя в глубоком замешательстве от услышанного, Франсуа-Анри наклонился к протянутой к нему руке кардинала и поцеловал аметист на пастырском перстне.
Я исполню всё, что вы поручили мне, Монсеньор. Я даю слово чести. Это моя жизнь!
Прежде всего оставайтесь верным другом и слугой короля, напутствовал его Мазарини и уже напоследок ещё раз напомнил о последней просьбе, не забудьте о тех, кого я оставляю под вашей протекцией!
Да, Монсеньор. Я не забуду, Франсуа-Анри выпрямился и посмотрел Мазарини в глаза, видя в них такую же ясность и силу ума, как и до его болезни.
Ступайте! Король уже должен выйти от моего секретаря. Вы догоните его у кареты. И, Плесси-Бельер! Прежде чем вы уйдёте, я хочу, чтобы вы ещё раз дали мне ваше слово, что сохраните всё услышанное здесь в тайне.
Я даю вам моё слово, Ваше высокопреосвященство, твёрдо пообещал маркиз.
Почувствовав на себе испытующий взгляд, он крепко сжал эфес шпаги и обернулся в сторону стоящего возле двери слуги.
Это всё, что я хотел сказать вам, мой дорогой маркиз, Мазарини с улыбкой удовлетворения кивнул ему. А теперь Витторио проводит вас. После моей смерти вы станете для него патроном. Его служба вам станет делом всей его жизни. Так, Вито?