Может, побеседуем позже?
Она коротко кивнула. Протянула руку, но не посмела дотронуться до его плеча. Наверное, им отныне никогда не прикоснуться друг к другу, подумал Кевин.
Он шел обратно по улице. Постоял немного перед домом. Оцепенелость. Боже, до чего хорошо! Нет удовольствия сильнее, нежели отсутствие боли.
Хэнк возился у бокового входа со своей велотележкой.
- Эй, ты куда ходил?
- Беседовал с Рамоной.
- М-м?..
- Они с Альфредо собрались пожениться.
- Ага! - Хэнк посмотрел своим косым зверским взглядом. - Нелегкая у тебя неделя. - Он полез в тележку. - Возьми-ка, здесь еще пиво.
Предложение Альфредо и Мэтта поступило на ежемесячный опрос. Однажды вечером все их материалы появились на телеэкранах; огромная куча планов, чертежей и прочего. Заинтересовавшийся мог назвать с домашнего компьютера свой код и высказать мнение. Почти шесть тысяч жителей города проявили интерес, больше половины из них одобрило предложение. Таким печальным образом решилась участь Рэттлснейк-Хилла.
* * *
- Итак, - сказал Альфредо на следующем заседании Совета, - давайте вернемся к делу о пересмотре зонирования Рэттлснейк-Хилла. Мэри?
Заискивающим, как всегда, тоном Мэри зачитала проект решения планировочной комиссии, сделанный в точном соответствии с предложением Альфредо.
- Начнем обсуждение. - Альфредо внимательно обвел глазами зал.
Тишина. Кевин с неловкостью пошевелился. Почему это выпало на его долю? В городе сотни людей против плана. Даже тысячи.
Но вот кто не был против - это Джин Аурелиано. Ни она, ни ее партия. А это много значит для общественного мнения.
В помещении царила духота; все выглядели утомленными. Кевин открыл рот, собираясь говорить, но его опередила Дорис. Суровым голосом она заявила:
- Сообщаю с полной ответственностью, что предлагаемый план - детище группы лиц, более заинтересованных в личной выгоде, нежели в процветании города.
- Ты имеешь в виду меня? - вскинулся Альфредо.
- Конечно, - ответила, как отрезала, Дорис. - А ты, небось, подумал, я говорю о людях за твоей спиной, которые хотят загрести жар чужими руками? Они здесь не живут, им все равно. Для них это - всего лишь новые прибыли. Больше денег, больше власти. Но тем, кто живет здесь, не должно быть все равно. Земли холма охранялись от башмаков рабочих в течение стольких лет бурных новостроек, и порушить традицию - значит поступить отвратительно. Сделать так - совершить поступок, достойный вандалов.
- Я не согласен с оратором, - сказал Альфредо сладким голосом, однако видно было, что Дорис его уколола; темные глаза сердито рыскали по сторонам. - И явное большинство жителей тоже не согласно. Посмотрите на результаты опроса.
- Нам это известно! - Голос Дорис звенел. - Но вот что мы никак не можем узнать, сколько ни стараемся, так это услышать внятное объяснение, почему ваш замечательный центр должен быть построен именно на холме, а не где-нибудь в другой части города или вообще в другом населенном пункте.
Альфредо в сотый раз забубнил о престиже, эстетической привлекательности, росте городских акций... Каждое положение, высказанное мэром, подвергалось едким нападкам Дорис.
- Тебе не удастся превратить нас в Ирвин или Лагуну. Если мечтаешь о подобном, поезжай туда.
Альфредо с раздражением оборонялся. Мнения членов Совета разделились. Дорис, вспомнив Тома, начала говорить, над чем он работал перед гибелью.
Опасная область, подумал Кевин, потому что от "друзей" ничего не слышно. А еще потому, что большая часть компромата выкрадена самой Дорис из "Авендинга".
Но Альфредо не дал ей и рта раскрыть как следует.
- Смерть Тома - огромная потеря для всех, - провозгласил он. - Негоже впутывать его имя в это дело. Том был одним из самых уважаемых жителей города, и память о нем принадлежит всем нам. Почему бы не увековечить его заслуги, назвав именем Барнарда медицинский центр, который построят на Рэттлснейк-Хилле?
Кевин вслух расхохотался.