Идея сама сформировалась в голове.
Стоять можешь? Спросил я у торга.
Он утвердительно кивнул. Я отпустил его и пару секунд смотрел, как он балансирует на своих четырех ногах. Это было удивительно, потому что даже стол спокойно стоит на четырех ногах, а он норовил завалиться на бок. Когда стало ясно, что он контролирует свое вертикальное положение, я метнулся в ближайший номер. Благо в номерах уже было пусто, никто не хотел оставаться. Я быстро добрался до окна, положил руку на стекло и ощутил вибрации частиц. Я слегка притормозил их, а они отдали мне часть своей энергии. При этом все стекло заиндевело моментально, а в руках накопилась огромная мощь. Я позволил ей выйти на свободу, и стекло брызнуло наружу миллионами маленьких искр.
Теперь, как только я открыл входную дверь, поток воздуха устремился из окна по коридору в мой номер, чтобы раздуть в нем еще большее пламя, но по дороге забрал с собой все отравляющие газы. Это должно было дать нам еще несколько необходимых минут.
Мы позволили эвакуироваться родителям с детьми, а следующей ходкой спустились в лифте сами.
Когда мы пробирались через вестибюль, я с удовольствием отметил, что все полицейские заняты жильцами, которые спустились прежде нас. Несколько бригад скорой помощи скучали прямо тут на ресепшене. Кто-то из них дернулся в нашем направлении, когда увидел торга на моем плече, но я отмахнулся.
Не стоит, я отвезу своего друга в больницу сам, пояснил я, и невозмутимо прошел мимо.
Мы беспрепятственно юркнули под оцепление и смешались с зеваками, коих набежало немыслимо много.
Множество переменных, как всегда, сработало наотлично.
Я довольный собой достал коммуникатор и вызвал такси. Машину подали быстро, и спустя каких-нибудь пару минут, мы уже неслись по ночному городу в сторону моего будущего навигатора.
По дороге торг все присматривался к моей шее.
Что? не выдержал я наконец этих странных взглядов.
Как ты это сделал? Тут же булькнул он
Видно было, что этот вопрос давно не давал ему покоя.
Ты про нож? Переспросил я, лихорадочно соображая, что бы ему сказать.
Как назло, ничего не приходило в голову.
Это мой секрет, решил отмахнуться я.
Торг недоверчиво еще раз покосился в сторону моих магистральных сосудов.
Странно все это, вздохнул он, когда понял, что я отвечать на это не собираюсь.
Согласен, кивнул я и улыбнулся.
В том отеле вообще много странного произошло, продолжил он свою тему.
Не так уж и много, предложил я закрыть тему еще раз.
И почему взорвался тот чертов пистолет? Тони следил за ним лучше, чем за своими зубами.
Хм, не завидую я его жене в таком случае! Рассмеялся я своей шутке, но торг, должно быть, не имел чувства юмора.
А огонь?
Что огонь?
Откуда взялся огонь? Не только в номере, но и в коридоре. Он появился очень кстати. Разве это не странно?
Вот ты сейчас об этом сказал, и мне вдруг тоже показалось это странным, постарался состряпать удивленную гримасу я.
А куда девался дым из коридора, как раз когда мы начали задыхаться?
Вот тут у меня есть объяснение. Я разбил окно напротив, на двадцатом этаже такой сквозняк, что все разом и выдуло.
Да это и ослу понятно! Ты скажи, как ты окно разбил? У тебя ведь не было атомного пистолета?
Все эти вопросы порядком меня утомили. Мне надоело подбирать объяснения необъяснимому.
Ты все усложняешь, в каждом существе должно жить ожидание чуда, удачи, которая непременно ворвется в нашу жизнь и перевернет все невзгоды, превратит их в счастливые моменты.
Но торгу почему-то не пошла позитивная философия, и он продолжил серьезно сопеть.
Удача удачей, но этой ночью казалось, что все идет по какому-то плану, по невообразимому сценарию, как во сне.
Окончание поездки благополучно прервало этот диалог, к моему большому удовольствию
Я быстро отпустил машину и осмотрелся. Мы оказались в бедном районе на самой окраине. Тут пахло человеческой мочой и рвотой. Круглые многоэтажные дома, больше напоминали огромные муравейники, нежели человеческое жилье. В нескольких окнах горел свет, но большинство жильцов спало.
Прямо под ногами, под тонким слоем почвы журчала канализация. Было такое чувство, что мы попали не на окраину столицы, а перенеслись на тысячу лет в прошлое.
На те средства, что я зарабатываю в доках, можно иметь комнату только в этом районе, оправдывался торг.
Должно быть, он обратил внимание на выражение моего лица, и догадался о моих мыслях.
Да я все понимаю, смутился я, словно меня поймали на чем-то непристойном.
Торг медленно зашагал к ближайшему дому. В ночной темноте было сложно не сбиться с тропинки, поэтому я старался двигаться прямо за ним. Он вошел в подъезд, и дверь на металлической пружине громко хлопнула у меня перед носом. Я взялся за дверную ручку. Она оказалась липкая и холодная. Давно мне не приходилось прикасаться к дверным ручкам, которые не подогреваются, в домах, где живут люди не моющие своих рук.
Мое подсознание тут же сконцентрировалось на биологической опасности и выдало полный отчет об агрессивной флоре на моей ладони. Я автоматически поднял температуру рук до девяноста градусов, и вся опасная жизнь пропала с рук. Это был неожиданный, но неприятный опыт. За много лет я не помню, чтобы испытывал подобное отвращение. В тот момент пришло осознание, что я слишком много времени провожу в благоприятных условиях, отчего страдает мой естественный кругозор. Подумалось, что при случае надо будет пожить на какой-нибудь планете третьего мира.
Лифта не было, пришлось подниматься на третий этаж по ступеням. Когда мы вошли в комнату, было темно, и чей-то встревоженный голос проговорил на торгском: «Кто здесь?»
Отец и сын перекинулись парой дежурных фраз. Благодаря своим телепатическим способностям, я мог понимать все, что они говорят, но сам говорить не мог, и это было неудобно. Как объяснить, что ты понимаешь, но не можешь говорить. Раскрываться было нельзя, награды назначенные за поимку одаренных существ многим сильно осложняли жизнь. К ним относился и я. Всплыви наружу мои способности, спокойная обстановка вокруг может моментально превратиться в поле боя, когда вся эта нищета рядом возжелает получить огромный куш.
И эти два торга, кто знает, как отреагируют они, откройся я им хоть отчасти.
Поэтому, пока они говорили, мне пришлось натянуть на себя отрешенность, чтобы не вызвать подозрений. Старый торг между делом бросил в мою сторону внимательный долгий взгляд, чтобы убедиться, что я не понимаю их языка.
Этот старый плут совсем не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
Перекусим, толи предложил, толи приказал торг.
Он взял из смятой пастели молодого и бережно усадил его за стол. У того отсутствовали все четыре ноги, отчего он казался неживым бревном за столом. Тот старался не смотреть в мою сторону своими потухшими глазами. Тут же уставился в тарелку, потому что ему было очень стыдно и страшно.
Мне стало очень жаль беднягу. Давно не видел столь несчастное существо. Неприятное чувство защемило в груди. Появилось жгучее желание помочь, но твердые традиционные запреты на подобное жестко сидели в голове, и не позволяли даже думать об этом.
«Может, когда-нибудь», вздохнул я, как всегда успокаивая свою совесть. Отец сильно сердился на меня за подобную сентиментальность. Но что поделать, когда ты родился с мягким сердцем.
Молодого торга звали Коко. Старый представил его мне и в ожидании уставился на меня бесстрастным взглядом.
Ах, да, Стейниц, примирительно улыбнулся я.
Но сам старый не соизволил назвать своего имени, а только удовлетворенно кивнул на мою фрау.