Ты хочешь сказать, что с одним партнером можно заниматься этим только один раз?
Не обязательно. Но заниматься этим повторно необходимо так, будто бы открываешь давно тобою прочитанную некогда поразившую тебя книгу, с наслаждением переворачивая её с боку на бок, как страницы, и стараясь обнаружить в ней места, на которые ранее не обратил особенного внимания, или по-новому их для себя открывая. Рассматривая её всё ещё прекрасные формы под новым эстетически расширенным углом зрения и начисто переписывая её изумленно-измененное изысканное содержание на белый лист вашего интима. А книгу настоящего Художника можно открывать для себя столько раз, сколько раз ты её открываешь! Главное, делать это как можно реже. Чтобы твоя точка зрения успела заметно измениться и не истратить золотой запас своей необычайности. Желательно в полнолуние, когда ты и без того себя уже почти что не контролируешь. В течении часа восстанавливая затем свой потенциал. И только такие старые мастера, как Уистлер, могли каждый вечер читать одну и ту же книгу. Каждый раз понимая её по-разному.
Впадая в маразм?
Не понимая, что со временем стиль любого, даже самого выдающегося, творения неизбежно устаревает.
Потому что даже у Экклезиаста сказано, что «и живой собаке лучше, чем мёртвому льву».
Их потому и называют «рабами любви», что они уже не могут увидеть в женщине ничего нового и захватывающего, не чуждого залихватского исторического куража! В отличии от подлинных ценителей жанра.
Таких, как ты? удивилась Сита.
Они просто не могут женщину заново для себя открыть и найти в ней хоть что-то новое. То, что и составляет её истинную сущность. Заблудившись в дремучем лесу своих толкований и догматов. Один за другим оступаясь во тьме невежества с этого могучего утёса. Ведь чем ты умнее, тем более ты свободен. Вот и всё. Но чем более ты животен, тем сильнее ты подчинён инстинктам и необходимости. Им следовать.
Под тем или иным предлогом, согласилась та. Именно поэтому я никогда и не останусь без заработка.
Особенная ценность ума в том, что он позволяет нам гораздо быстрее набираться жизненного опыта. И делать выводы. А опыт и смекалка позволяют эффективнее обходить любые препятствия, то есть делают нас более свободными. Как в быту, так и на работе. То есть не в витиеватых теориях на эту тему, а на практике.
По сравнению с бал-бесами, постоянно набивающими шишки, усмехнулась Сита, наступая на одни и те же грабли.
Полностью находясь во власти тела и не отличая его «голос» от своего собственного. Теперь ты понимаешь, почему я выбрал именно тебя, профессионалку?
А ты не боишься, что это явление стало для меня настолько затертым, потупилась она, что я тебе только всё испорчу?
Девочка, не будь наивна, именно ты мне и нужна. Так как ты именно поэтому будешь более занята не удовольствием, которое другие привыкли от этого получать, пуская всё на самотёк, плывя «как бревно» по реке страсти, а как раз тем, как именно ты это делаешь, ведь для тебя это, прежде всего, активный труд. То есть сможешь подойти к этому как свободный художник, получая от этого чистое наслаждение, не отравленное литургией привычки, завывающей на высоких нотках ностальгии по ложно понятому удовольствию как осознанной необходимости заниматься этим в лечебных целях. Понимая, таким образом, и саму жизнь не как искусство, игру и наслаждение (как изысканнейшую арабеску, которую мы трепетно наносим на холст бытия «лишь упоением в заворожённой силе»5 мазок за мазком, взяв розовыми перстами вкуса мгновение, как тончайшую в этом мире кисть!), но как одну из своих старых привычек, которую рано или поздно придётся бросить. Так что лучше уж я не буду так сильно возбуждать твой интерес к этой теме. Ни то ты ещё, не дай бог, начнёшь размышлять над этим, сублимировать свою энергию страсти и, в итоге, лишь перевозбудишься. Охладев ко мне навсегда».
И Ганеша замолчал, дожидаясь аплодисментов.
И это всё? усмехнулся Ганимед в раздавшейся, как толстая баба, тишине. Я только к горячему блюду приготовился, салфетку повязал, а ты уже и кончил от восторга!
Пошли, проводишь меня! не выдержала Креуса и, несмотря на семафорные огни Елены, поцеловала Ганешу в губы.
А как же я? не понял Ганимед.
Извини, дружочек, но сегодня не твой день! отрезала Креуса. Кусочек счастья. Я предупреждала, подмигнула ему и вышла из машины.
Елена подавленно молчала, уже не зная, что и думать. О том, что творится в этом невообразимо сложном мире, из которого Креуса её буквально вытеснила. Оттеснив корпусом.
Прекрасно понимая уже, что за шедевр страсти на полотне постели Креусы Ганеша сейчас создает:
Как изысканнейшую арабеску, которую мы трепетно наносим на холст бытия «лишь упоением в заворожённой силе» мазок за мазком, взяв розовыми перстами вкуса мгновение, как тончайшую в этом мире кисть пока она сидит в машине. Рядом с Ганимедом, от которого пахло потом и чесноком.
Договорившись с Ганимедом поднять бунт!
Глава4Пляж
И Елена стала периодически названивать, приглашая их «весело провести время». А на самом деле весело провести Ганешу, держа его возле себя на привязи обещания перевода книги.
Тот моментально откликнулся на её «зов джунглей» и стал с восторгом играть в её брачные игры, заглушая грохот волн набатом сердца на пляже близ Коринфа, где они устроили пикник. Разумеется, уже «методом от противного», чтобы Елена перестала задирать нос.
Ваш горизонт мышления настолько узок и низок, что постоянно пригибает вас к земле, заставляя жить лишь «одним днём», усмехнулся Ганеша над Еленой и Креусой. Даже не задумываясь о своем дальнейшем существовании завтра и послезавтра.
Не строить планов? поняла Елена, изучавшая в клубе «перспективное планирование».
Да не в планах дело, а в качестве вашей текущей и всё время изменяющейся от ваших поступков жизни. Планы вы, конечно же, строите, усмехнулся Ганеша, это ваши, так называемые, мечты. Но вы ни секунды не задумываетесь о том, почему вам всё никак не удается их осуществить.
И почему же? криво усмехнулась Креуса, пытаясь примерить на себя эту «шкуру».
Да потому, усмехнулся над ней Ганеша, тут же сдирая с неё эту шкуру, что в силу того, во что вы себя превращаете, вы становитесь просто-напросто непригодными, как некачественный уже материал, для того чтобы быть задействованными другими в сферу реализации ваших планов.
Другими? оторопела Елена. Но при чем тут другие и мои собственные планы?
Да при том, что ничего из того, о чём ты мечтаешь, ты не сможешь достичь в одно лицо вне непосредственного участия в этом других, имеющих сходные устремления. Для того чтобы они могли быть хоть как-то задействованы тобой на том или ином этапе твоего плана. Вот другие невольно и служат средством «естественного отбора» тебя и твоей пригодности в «идеальных мирах» их чаяний и устремлений.
То есть пригодности тебя для твоих же собственных планов! усмехнулся Ганимед.
И возможности их совместно с тобой хотя бы частично реализовать. На том этапе твоего плана, который для них сейчас наиболее актуален. Переведя ваши совместные планы из состояния мечты отдельных индивидов о прекрасном, но лишь только возможном бытии, в состояние реальной общей Сказки.
Сказки? оторопела Елена. Всё ещё не веря в то, что Сказки (то есть то, в чем ты и сама себе не решаешься, порой, признаться) для Ганеши уже настолько актуальны.
И это касается чего угодно, от самых грандиозных, до самых незначительных событий в твоей жизни. Ведь любая твоя деятельность, хочешь ты того или нет, носит общественный характер. Поэтому всё будет у любого из нас идти «как по маслу», если мы будем пользоваться обратной связью, то есть учитывать мнения и действия других, корректируя своё поведение соответственно новыми входящими данными; идти кое-как; либо вообще ничего не будет получаться, если мы будем думать только о себе и слышать только то, что говорим сами. Не обращая внимания на те знаки внимания, которые другие нам постоянно посылают.