И вот скелеты перестали быть скелетами. На меня смотрели два потешных зверька размером с кролика: бордовый и зеленый, один с длинным носом, другой с коротким.
Я Маэстро альтернатив! сказал Бордовый. Я живу в тех вариантах событий, которые могли бы случиться, но не случились.
Я Маэстро альтернатив, сказал Зеленый. Я повелитель сослагательного наклонения!
Люди думают: что было бы, если бы я выбрал это, а не то? Так вот: я единственный, кто знает, сказал Бордовый.
Например: ты хотел бы купить яблоко, но пожалел денег и украл его. И теперь ты вор, сказал Зеленый.
А я видел твою жизнь, когда ты яблоко не крал, и вместо вора стал успешным таксистом, сказал Бордовый.
Но мелкие события меня не интересуют. Я предотвращаю те, из-за которых история идет по пути страдания, сказал Зеленый.
Или боли, вставил Бордовый.
Или смерти, подытожил Зеленый.
Зверьки уставились на меня, ожидая ответа. Я попытался переварить услышанное и задал самый тупой из возможных вопросов:
И кто у вас главный?
Нас не два.
Мы один.
Я Маэстро альтернатив.
И вместе, указывая друг на друга:
А это моя альтернатива!
Получается, вы знаете, что могло бы произойти с любым человеком, если бы он принимал не те решения, которые принял на самом деле. Я прав? И делаете все, чтобы его не случилось.
Вероятно, да.
Почему тогда вы допустили Вторую мировую войну?
Бордовый опустил мордаху, а Зеленый наоборот гордо ее поднял.
Это был тяжкий выбор. Но, поверь, альтернатива тоже открывалась не сахарная.
Самая неприятная альтернатива.
Мы не предотвращаем события. Мы стараемся это сделать. Зависит от множества факторов.
Они замолчали.
Эта тема мне не нравится, осторожно сказал Зеленый. Бордовый добавил:
Лучше слушай: тебя бы могли звать Пуан.
Что?!
А в какой-то альтернативе ты бородач.
В семнадцать лет?
Да.
А есть альтернатива, в которой моя девушка Аннет?
Справок не даю.
Но вы же только что
По своей инициативе говорю всякое, но не по чужой.
Ладно.
Бордовый посмотрел на доску и снова на меня.
Гибель страны Орвандия перестает быть альтернативой, произнес он мурлычущим тоном. Она становится твоей реальностью.
С другими странами такое бывало, добавил его приятель. Мы их помним, а ты нет. Шунта зеленое государство, полное заповедников. Линтия богатое музыкальными талантами. Виналина, Конди, Сантея. Мы потеряли множество стран. Они исчезли из вашей альтернативы.
Но Орвандия пока нет.
Я спросил:
Что уничтожило эти страны?
Разное. Не ищи в этом системы. Такова жизнь. И не грусти. Есть страны, которые мы спасли. Мексика, Германия, Украина, Новая Зеландия, обе Кореи.
И что угрожает Орвандии?
Не даю справок.
Тогда за каким хреном я здесь?!
Справок не даю, поскольку ответа на твой вопрос не знаю. Зеленый перепрыгнул с парты на парту и пожал пушистыми плечами.
Я поместил тебя в причудливый мир без Орвандии, чтобы ты почувствовал, как там плохо, наставительно произнес Бордовый. И мы знаем, что ты играешь в этой истории главную роль.
Зеленый добавил:
Но я рискую. Потому что ты можешь быть как спасителем Орвандии, так и ее причиной ее гибели.
Что?!
Уничтожение Орвандии может идти по одному из нескольких сценариев. В один вписан ты.
А в другие?
Справок не даю.
А Бордовый дал:
А в другие один из вас.
Тут я совсем ничего не понял.
Один из нас? В смысле?
Бордовый ответил:
Ты не один пришел в комнату.
О, нет, нет, ты вовсе не один, сказал Зеленый.
Вы ошибаетесь. Со мной никого нет.
Можешь считать и так.
Но я считаю иначе.
Я медленно повернул голову туда-сюда. Развернулся. Никого. Ражд вспомнил я. Лунатизм. Момент, когда Тень охватывает тебя и управляет твоими действиями
Мне поплохело повторно.
И еще раз.
И еще.
* * *
И еще раз.
Маэстро альтернатив в обоих своих воплощениях пялился на меня круглыми глазами. Мы проговорили добрых полтора часа. На самые существенные вопросы бордово-зеленые существа отвечали справок не даю. Ни про тетрадь с гоблинами-корфами, ни про мое чудесное выступление на уроке истории узнать ничего не удалось. Я предположил, что гибель Орвандии связана с моим лунатизмом, но и на это не получил ответа. Единственная тема, которую охотно поддерживали зверьки, их собственное ремесло. Про теорию альтернатив они рассуждали подолгу.
Дайте я подытожу. Вы знаете, как могут развиться те или иные события. И вдруг получили информацию, что Орвандия может прекратить существование. И что какую-то роль в этом играю я. Но какую не знаете.
Хочешь узнать, кто виноват в гибели Орвандии? осторожно спросил Зеленый. Узнай. Но не у меня. Почему? Потому что я не даю справок.
Справок я не даю, так же осторожно добавил Бордовый и запрыгнул на учительский стол. Но ты должен кое-что сделать.
О! Единственный неожиданный поворот в нашем разговоре.
Начни с учителя истории. Спроси о гибели Орвандии.
У Валентина Павловича?
Или сходи в Башню печали. Там тебя будет ждать сюрприз.
Или не ходи в Башню печали. Там тебя может ждать смерть.
Зверьки вмиг испарились, не успел я крикнуть: А домой-то мне как вернуться?. В дверь забарабанили сотни кулаков, и действовать нужно было быстро, как в шахматном блице. Я последовал пробудившемуся наитию, подбежал к одной из парт и вытащил из ее ящика Тетрадь.
Я абсолютно точно знал, что найду ее здесь. Дверь распахнулась. В класс ломанулась армия. Я открыл Тетрадь на странице Рсахала корфа-навигатора с длинными пальцами и устройствами на ремне, напоминающими компасы, и обнаружил там карту небрежно набросанный план кабинета биологии. А на нем короткие стрелки.
Не дожидаясь, пока меня изобьют лже-одноклассники, я проследовал по стрелкам, распахнул окно и прыгнул. Приземлившись на мокрую траву, я почувствовал запах росы и, кажется, солнца. Любимого орвандского солнца.
Глава 9. Кто это нарисовал?
Рома ткнул меня локтем. Я вздрогнул и поймал на себе пару десятков взглядов. К нашей парте подошел историк.
Дима, ты слышишь меня? Да, ты сегодня звезда и молодец, но спать на уроке это чересчур. Вернись к нам.
Валентин Павлович произнес это уютным и добрым голосом. Голосом орвандского учителя. Я дома. У меня получилось. Знал бы историк, сколько смысла в его просьбе вернуться!..
Хорошо, Валентин Павлович. Извините.
Угадаете с трех раз, кто это сказал? Правильно: я. Настоящий я. Не раскосый болван с яблоком, не смурфик. Впервые в жизни я осознал, что Димы Каноничкина могло не быть. Но я есть. И это удивительно.
Окно слева от нас было приоткрыто. Я вдохнул свежий орвандский воздух, произведенный на майской фабрике. Роскошное блюдо от шеф-повара по сравнению с тем пыльным газом, которым я надышался там.
Чего задумался? спросил Рома шепотом. Тебе плохо?
Все нормально, ответил я, блуждая взглядом по пейзажу за окном: по Башне печали, по трем дубам, по скамейкам, по каким-то прохожим с колясками.
Мой мозг воспринимал разговор с Маэстро альтернатив как сон. Однако что-то внутри меня сопротивлялось и твердило, что миссия спасения на моих плечах все-таки лежит. Жаль, тут нет Фрейда, чтоб нормально растолковал.
Кстати.
Рома, я тут один? Со мной никого нет Да?
Разве что бактерии и возможно вирус. А так ты один.
Хорошо.
Каноничкин и Федоткин! Хватит шептаться! Валентин Павлович негодует. Сейчас влепит неуд и ухом не поведет.
Извините
Мне надо в туалет, шепнул Рома. Пойду выйду.
Передавай привет Стэну.
Кому?
Корфу. Твоему спасителю.
А. Ага. А почему Стэн?
Я пожал плечами, Рома тоже пожал плечами и удалился из класса.
Кроме строений, рассказывал Валентин Павлович, от орвандцев нам досталось кое-что важное, благодаря чему мы можем судить о темных пятнах истории. Кто подскажет, о чем я говорю?
Деньги, сказал Крупный.
Одежда? спросила Алиса. Платья?
Систематические письменные свидетельства начал Угрюмов, но я его прервал.