Как вы думаете, что это за птички?, спросил присевший рядом со мной пожилой мужчина с палочкой в классическом синем спортивном костюме, клетчатом пиджаке и клетчатой кепке в тон пиджаку. На колибри похожи, смотрите, как крылышками мельтешат.
Это не птички, севшим от ужаса голосом, прохрипела я. Это мышки летучие.
Накинув капюшон я в очень быстром темпе, который запрещала себе последние пять лет, ринулась вон из парка.
На набережной гуляли и вовсю развлекались люди всех возрастов. С разных сторон неслась музыка. Под ногами вертелись мелкие собачки, привезённые дамами и господами на отдых. Антон Павлович притомился бы, выбирая из всего разнообразия собачку для своего рассказа. Интересно, какая бы получилась история, если б вместо дамы с собачкой был бы господин с таксой, например.
Пахло несвежими пирогами, суррогатным кофе с молоком, сигаретным дымом. Иногда доходил резкий запах чьего-нибудь парфюма. Метров через пятьсот мне уже очень захотелось свежего воздуха, но каждый сантиметр парапета был плотно занят. Большинство людей, преимущественно вышедших подышать в одиночку, облокотившись на железные перила, смотрели на тёмное море или на гуляющую толпу. Громко, стараясь перекричать шум и музыку, говорили по телефону. Царящее на набережной общее оптимистичное настроение привело меня в чувство и я решилась спуститься на берег по ближайшему лестничному маршу.
Дышать и идти по пляжу было довольно легко. Вечерний влажный воздух сделал песок более плотным, чем днём, ноги совсем не проваливались. Море потихоньку начинало волноваться, кажется, начинался прилив. Потянул обычный для вечернего времени бриз. Рассеянный свет от фонарей набережной достигал и кромки воды, мягко освещая берег.
Большинство людей придерживалось края моря, не страшась замочить ноги в периодически набегающих волнах. Видимо, как и мне, им дискомфортно было приближаться к эстакаде набережной.
Высокие и частые углублённые арки, образуемые бетонными столбами эстакады, в дневное время создавали хорошую плотную тень. Но заходить под сень эстакады было неприятно. Очень часто там справляли естественные надобности и двуногие, и четвероногие отдыхающие. Обязательно кто-нибудь оставлял мусор.
Здесь, в черте старого города, песчаная полоса была совсем узкой, не более пяти метров, и считать её пляжной можно было только с большой натяжкой, по старой памяти, так сказать. Тем не менее, летом, да и сейчас, тёплой осенью, небрезгливые любители позагорать теснились на этой полоске, наслаждаясь солнцем, морем и возможностью купить еды и питья в трёх шагах от своего полотенца. Не меньшее количество людей, также с напитками и хот-догами в руках, облокотясь на парапет набережной, любовались на эти группы экстремалов, не боявшихся антисанитарных условий. Сейчас, вечером, в темноте, плотная беспросветная чернота эстакадных провалов оказывала крайне неприятное впечатление.
Постепенно песчаная полоска суживалась и, в конце концов, перешла в участок, заваленный валунами-волнорезами. Я совсем забыла об этой городской береговой особенности
Когда прогуливаешься по набережной огромные, почти всегда мокрые, облепленные зелёными водорослями валуны выглядят очень романтично, как-то по-морскому, особенно на фоне разноцветного галечного дна.
Передвигаться же по вечно мокрым скользким камням не пожелаешь и врагу даже днём. А при свете фонарей, когда рассеянный свет и густые тени создают новую реальность, лазить ро камням может только человек безбашенный, туповатый. Положа руку на сердце, полный идиот. Я всегда с лёгким презрением относилась к тем, кто по дурости или из-за упёртости ищет себе приключения в подобных местах. Но, как говориться, и на старуху бывает проруха
Надо было подниматься наверх, к людям. До ближайшей лестницы недалеко, метров сто. Но достичь её можно только перебравшись через эти живописные валуны, либо развернуться и пойти назад, по песочку. Дойти до другой лестницы, значительно более далёкой.
Немного постояв, послушав собственное дыхание и не уловив никаких особенностей в сердечном ритме, я полезла через валуны. Первые несколько камней дались легко. Были относительно сухими. Ноги в кроссовках не скользили и можно было найти достаточно удобный упор. Естественно, что по сторонам я уже не смотрела. Следующим на моём пути был очень крупный и покатый валунище. Покрытый водорослями огромный бегемот. Перебраться через него нечего было и думать.
Вырисовывались два варианта, и оба сомнительных попробовать пройти со стороны моря, гарантированно промокнув по колено. Либо со стороны эстакады, вернее под ней. Там явно просматривался не очень загаженный песочек. Лестничный марш был уже перед глазами и, отбросив брезгливость, я ступила в черноту проёма. Заткнув нос рукавом,я двинулась вперёд. По самому краешку, только чтобы обойти валун, медленно ощупывая ногами поверхность И испугано вздрогнула, когда слева от меня, в глубине, вспыхнули разноцветные огонёчки. Бегущая овальная дорожка из маленьких зелёных и красных «светлячков». Такие обычно бывают на кроссовках или на ошейниках у мелких собак.
Вряд ли собака заберётся так далеко, скорее всего кто-то отдыхает в особых условиях, чтоб никто не мешал. А тут я ползу. Видят меня или нет? Сказать что-нибудь успокаивающее? Или сделать вид «ничего не вижу и ничего не слышу»? Замерев на несколько секунд, я ещё раз посмотрела в том направлении.
Полная чернота. Даже если я кому-то мешаю, всё равно, надо убираться отсюда. До лестницы я добралась, как мне показалось, в считанные секунды. Через несколько ступенек на площадке было уже достаточно светло. Стояли люди. Возле одного из них подпрыгивала чёрная с подпалинами такса в широком ошейнике с яркими зелёными огоньками.
Уф!
Поднявшись ещё на два пролёта, я решила, что внизу была точно собака, свои дела делала. А я, нервная дамочка, Бог знает что напридумывала и сама себя испугала. Улыбнувшись первой же парочке, я пошла дальше, решив, что пора купить себе пива и позвонить мужу успокоить нервы.
Глава 4
Прошлась по променаду почти до самого конца, до городской черты. На обратном пути в открытом уличном кафе купила светлого пива, посидела под широким платаном, минут пятнадцать поговорив по телефону. Выслушала от мужа пожелание поумнеть или, хотя бы, включать фонарик в телефоне и светить себе под ноги, чтобы не вляпаться в какую-нибудь дрянь или того хуже в «историю».
Часы на экране телефона показывали почти девять. Надо было поторопиться, чтобы прикупить что-нибудь в магазине на ужин. В гостиничный ресторан я, пожалуй, не успевала Да и устала я что-то с такими приключениями.
Обратная дорога по ярко освещённой асфальтированной набережной особых усилий, естественно, не вызывала. Но любителей вечернего моциона меньше не стало. Правда, мамочки с колясками и детишками уже разошлись по домам, зато появились громкие группы прилично подгулявших граждан. Удовольствие от прогулки они почти не портили, более того, многие были по-доброму забавные.
Одна группа, что-то уж слишком объёмная, перегораживала променад на всю его ширину как раз возле того места, где я поднялась по лестнице с берега. Скорее всего корпоративная тусовка вывалилась из ближайшего ресторанчика покурить-освежиться. Замедлив шаг, я попробовала обойти людей через газон, но тут с бокового проезда выскочил сияющий синими огнями на крыше полицейский «уазик» и толпа мгновенно расступилась.