Вот дерьмо! воскликнул обер-лейтенант, спешно отпрыгнув назад от дверцы курятника. Вылезай уже из этого сраного гадюшника.
Водитель заметил на дне пустой бочки куриное яйцо, спешно поднял его с соломы и выбрался из-под настила, оставив дверцу птичьего загона приоткрытой.
Не желаете домашнего яичка? поинтересовался Йенс, вытянув перед Отто в руке коричневое яйцо.
Убери от меня эту гадость! брезгливо отмахнулся командир взвода.
Почему же гадость? Это свежий и питательный продукт, богатый белками, жирами, микроэлементами и витаминами группы B.
Не нужны мне такие витамины.
Отто презрительно поморщился и отступил от Йенса подальше.
Как знаете, пожал плечами водитель, стукнул яичко о поручень ограждающего огород забора и выпил содержимое яйца на глазах поражённого обер-лейтенанта.
Ты с ума сошёл, Мюллер?! воскликнул Отто, словно Йенс принял смертельную дозу цианистого калия.
Не пропадать же витаминам, ответил водитель.
Мы здесь закончили, затушил о забор сигарету командир взвода и направился прочь от грязного курятника. Жду тебя у кладовки.
Йенс выбросил пустую скорлупу в огород и осторожно оглянулся на бочки, чувствуя, как предательски дрожат его взмокшие от волнения ладони. Водитель понимал, что лежал бы сейчас с простреленной головой в луже собственной рвоты вперемешку с мочой Отто Вайса, если бы что-то пошло не так, и обер-лейтенант обнаружил прячущуюся в бочке девочку.
Варенька тем временем продолжала тихо сидеть под настилом курятника и заботливо поглаживала любимую птицу, сжимая во второй ладошке мамин крестик.
Глава 8. Фоторамка
Накатывавшие друг на друга волны порывистого ветра пытались сорвать с деревьев дрожащую листву, в то время как первые капли дождя упали с пасмурных небес на плечи Йенса. Сокрытое девичьим виноградом крыльцо мазанки встретило водителя набитыми провизией мешками, которые Отто успел выволочь из кладовки дома.
Погрузи их в кузов, приказал командир взвода, поставив на крыльцо очередной мешок, после чего вновь исчез в прихожей.
Йенс послушно закинул один из мешков на плечо и направился к армейскому грузовику. К тому моменту, как все мешки обрели своё новое пристанище в кузове «Опель Блитца», дождь заметно усилился, собираясь перерасти в настоящий ливень.
Отто Вайс смахнул с верхней полки кладовки в пустой мешок консервы и поставил его в прихожей, рядом с вынесенными ранее банками. Затем обер-лейтенант выглянул на улицу и увидел изливающуюся с чернильных небес на землю сплошную стену дождя, сопровождаемую яркими, сверкающими молниями и громкими раскатами грома. Отто глубоко вдохнул прохладный воздух разгулявшегося ненастья и слегка отступил в сторону, впуская в дом Йенса. Промокший до нитки водитель забежал в прихожую и уселся на пол, обнаружив себя взятым в плен многочисленными банками с едой.
Мешки погружены и укрыты брезентом, доложил Йенс.
Хорошо, кивнул командир взвода. Отнесём банки сразу после дождя.
Отто Вайс снова выглянул на улицу, поднял голову и закрыл глаза, наслаждаясь бегущими по его лицу ручейками летнего дождя и ощущая себя неотъемлемой частью бушующей стихии. По возвращению в прихожую обер-лейтенант присел рядом с водителем и снова закурил.
Как ваше плечо? поинтересовался Йенс.
Ноет так, что бедный Герхард начинает тревожиться, ответил Отто.
Герхард? удивлённо переспросил водитель.
Поморщившись от резкой боли, командир взвода поднял в воздух свою правую ладонь: Герхард успел загубить немало душ на своём веку и настолько сдружился за время войны с «Вальтером», что близкая связь моей руки и пистолета невольно вызывает у меня зависть. Я вношу в свой дневник заметки о каждом убитом Герхардом человеке, поскольку он любит порою полистать страницы своих былых побед. Думаю, если война не закончится слишком быстро, число заметок в моём дневнике вскоре достигнет задуманной отметки.