Львам не бывает страшно. Львам бывает не по себе.
Не по себе мне бывает, когда я вижу тяжело больных людей. А сейчас мне страшно.
Чего ты боишься?
Не чего, а кого. Боюсь здоровых людей. Пьяных боюсь. Боюсь, что меня обидят, накричат, пнут ногой.
У тебя больное воображение. Ты же лев! Львов не могут просто так, за здорово живёшь, пнуть ногой.
Мне грустно. Столько несчастий, болезней вокруг.
Надо спешить. Мосты разведут. Их свели всего на пятнадцать минут.
Что толку от нас? Мы никому не можем помочь.
Мы охраняем. Мы сторожим. Мы Стражи.
Люди болеют и умирают. А здоровые жестоки и равнодушны. Мы не можем их охранять от них самих.
Слушай. На эту тему лучше поговорить со львами-философами. Они всё объяснят. Про равновесие добра и зла в мире.
Что это за крик? Какой радостный! Чему радоваться ночью?
Тому, что родился. Здесь же Родильный дом, забыл, что ли? Родился новый человек. В самую короткую ночь года.
Здорово! У нас никто не рождается. Только умирают.
Неправда. И выздоравливают. Помнишь, позавчера старушка выписалась? Её с цветами встречали. Ну что ты ноешь? Видишь, мы уже на набережной. Скорей, через Дворцовый!
Эй, Покровские, привет! сверху что-то скользнуло и огромной тенью спланировало вниз.
Привет, Орёл!
Ребята! Вы опоздали. Мосты развели.
Я так и знал. Мне страшно. Я не умею плавать.
Я вас перенесу. Вы маленькие, лёгкие. Только по очереди. Одного, потом второго.
Мне страшно. Стра-а-а
Орёл не стал выслушивать бесполезное нытьё. Он крепко сжал в сильных лапах тело маленького (никак не больше бульдога) льва и взлетел. Через пару минут маленький лев стоял, покачиваясь, на гранитном парапете Дворцовой набережной. От быстрого полёта у него закружилась голова.
Стра-а-а
Не успел он как следует до дрожать, как рядом опустился его брат-близнец.
До скорой встречи, Покровские. Торопитесь.
Орёл взмыл вверх и исчез в туманной дымке.
Два маленьких льва, неизвестно зачем много лет назад поставленные в саду Покровской больницы, заспешили. Оба чувствовали, что с каждой секундой силы их увеличиваются. Лапы напружинились, шеи окрепли, гривы разгладились и распушились. С огромной скоростью львы неслись вдоль Невы, напоминая гончих псов.
Глава IV
Церемония
Анна Ахматова. «Стихи о Петербурге»Оттого, что стали рядомМы в блаженный миг чудес,В миг, когда над Летним садомМесяц розовый воскрес
Василиса вошла в сад вслед за Елисеем, и за её спиной тут же сомкнулась стена тумана. Деревья стояли неподвижно, среди ветвей кое-где просвечивало небо. За чёрным силуэтом вазы серебрился пруд, у дальнего берега сгрудились большие белые птицы, они встревожено хлопали крыльями и мотали головами на длинных шеях.
Василиса и Елисей двинулись по аллее. Из глубины сада доносился разноголосый гул, туда-сюда сновали какие-то тени. По левой дорожке сада двигались львы! Друг за другом промелькнули четверо и скрылись впереди за деревьями. Василисе стало немного не по себе, и она замедлила бег. «Чего я боюсь? Это же просто большие кошки». Вдруг что-то тёмное пронеслось сверху, задело ветки и скрылось там, откуда доносились голоса. Елисей заметил, что новая знакомая отстала, и остановился.
Страшно? довольно ехидно спросил он. Давай быстрее, осталось немного. Эй! Осторожно!!! Сзади!!!
Василиса едва успела отскочить в сторону. Мимо неё протопало что-то огромное и тяжёлое. Над дорожкой поднялась пыль. Василиса сжалась в комочек. Осторожно открыла один глаз.
Тут сзади снова что-то зашумело, и показались двое белых коней. Они шли в ногу, одинаково наклонив головы и в такт мотая из стороны в сторону длинными волнистыми хвостами. Василиса переводила взгляд с одного на другого. Абсолютно одинаковые! Поравнявшись с Василисой, кони остановились и повернули к ней длинные узкие морды. Василиса на всякий случай выпустила когти.
Вот, значит, кого теперь Ну-ну сказали в один голос кони и неторопливо двинулись дальше. Над дорожкой опять взвились симметричные облачка пыли.
Василиса и Елисей переглянулись.
Что они хотели этим сказать?
Не знаю. Судя по всему, они здесь не первый раз. Пошли за ними.
Василиса покосилась направо. По дальней дорожке вдоль канала шла собака. О, это хуже, чем львы!
Следы ботинок, копыт и лап вели на круглую площадку, по обеим сторонам которой стояли две белые статуи. Василиса и Елисей пошли дальше. Вдруг с постамента одной из статуй что-то сдвинулось и взвилось вверх.
УУХ-ХА-ХА!
Большая Сова зависла над ними, распластав крылья.
Здравствуйте, сказала Василиса.
Сова посмотрела на неё жёлтым глазом с узкой прорезью зрачка посередине, сказала: «УУХ-ХА-ХА!» и полетела вперёд.
Они миновали ещё несколько статуй. Разноголосый гул, который постороннему напомнил бы утро в зоопарке, приблизился и окружил Василису и Елисея плотным кольцом. Но, в отличие от постороннего, они легко различали в рёве, ржании и писке обрывки разговоров.
Пришли, шепнул Елисей. Он почти встал на цыпочки (да-да, коты и это умеют), чтобы увидеть, что происходит за пышными кустами, но в этот момент над их головами нависло тумбообразное копыто. Секунду оно висело в воздухе, а потом вдруг врезалось в зелень живой изгороди, и его обладатель, огромный тучный конь, попёр напролом через ломающиеся с хрустом ветки. После этого Елисею уже не нужно было вставать на цыпочки: на месте куста зиял широченный проход. Они пришли на Место встречи Стражей Города.
Смотрите, кошки!
Ой, котятки!
А эта, какая огромная!
Гав-гав!!! Гуляете сами по себе?
Василиса и Елисей остановились как вкопанные. По меньшей мере, сотня глаз зелёных, жёлтых, чёрных, величиной со сливу и с виноградную косточку уставилась на них со всех сторон. На секунду молчание повисло над Местом встречи, и даже бронзовый Крылов, казалось, отвлёкся от сочинения басни.
Кошек, что ли, не видели? шепнул Елисей.
Я думаю, здесь раньше не было кошек, сказал тихий мелодичный голос позади.
Василиса оглянулась. «Так вот кто огромная!»
Урсула из Университета. Памятник подопытным кошкам.
Эта «подопытная» кошка могла сбить с ног любого из них одним ударом лапы. При этом она смущённо переминалась на месте и дружелюбно помахивала хвостом.
Василиса, Малая Садовая.
Елисей, мы вот с ней соседи.
Как я рада, что я здесь не одна. Столько незнакомых морд! Одних львов не сосчитать!
А вот ещё один наш сосед. Видишь, там, рядом с медведем? Это Фотодог. Гадкий тип, шепнула Василиса.
Фотодог подпрыгивал на одной из скамеек, чтобы дотянуться до уха высокой худой собаки, которую Василиса недавно видела на дорожке. Собака хмуро смотрела в их сторону. Рядом с ней сидели, нахохлившись, орлы, лежали два льва. Их шерсть кое-где была в проплешинах, гривы свалялись, а в пастях явно не хватало зубов. Другая пара львов сидела, потупив глаза, и то один, то другой тяжело и скорбно вздыхал. Львов на самом деле было очень много. Неудивительно, львы самые популярные Стражи во всех городах мира.
Василиса заметила, что животные собираются небольшими группами.
Недалеко от неё, почти под копытами большого важного коня, нервно озирался голубь. Василиса не любила голубей, поэтому отвернулась и стала изучать другую часть площадки. Там верблюд, наклонив голову, разговаривал с ящерицей, которая металась из стороны в сторону. Беседа, однако, была приятной: и верблюд, и юркая ящерица улыбались друг другу. На спине у верблюда висела расстёгнутая дорожная сумка, на которую косился тощий каурый конь с растрёпанной гривой. Он, очевидно, никого здесь не знал, и, пытаясь казаться непринуждённым, с остервенением жевал ветку и громко чавкал.
Кони-близнецы стояли за памятником и перешёптывались, намеренно не замечая шестерых довольно нервных скакунов, которые прыгали, игриво покусывали друг друга и громко, весело ржали, закидывая головы на мускулистых шеях.