У Катрины задрожали губы, она заплакала и уронила голову на руль. Отчаяние вновь скрутило ее, выжимая прочь все другие эмоции.
Но ты не расстраивайся. Главное, что сама ты ангел во плоти, а все остальное это суета. Если ты и дальше будешь соблюдать целомудрие, тебе простятся все грехи, все! Катрина, можешь делать что угодно воруй, убивай, оскверняй, разрушай! Но! Ни с кем не трахайся, Катрина! голос закричал. Так ведь?! Ты ведь сама так думаешь, Катрина? А? Нельзя ни с кем трахаться, да? Отвечай!
Нет! в истерике закричала Катрина, ударяя кулаками по рулю. Нет!
Ложь! кричал голос в ответ. Ложь! Ложь! Говори правду!
Катрина почувствовала, что она приближается к конечной черте, за которой ее сумасшествие обретет полную свободу. Она выскочила из машины и побежала к храму.
Да, вперед! голос вновь заверещал радостным криком. Вперед! Будем молиться! Молиться во спасение души! Хаха!
Приближаясь к храму, Катрина чувствовала, как отступает отчаяние и из глубины души вновь пробиваются ростки злости. На бегу осмысливая действительность, она попыталась списать это на праведную злость, надеясь, что стены храма восстают против зла, которое она ощущает в себе, надеясь найти спасение в святом месте. Но в то же время, она прекрасно понимала, что вовсе это не праведная злость, а уже знакомая злость, которую диктует и которой управляет ужасный стальной голос в ее голове.
Вперед! продолжал вопить он. Мы бежим молиться! Расступитесь берега, разверзнитесь небеса мы бежим молиться! Хаха!
Одним рывком Катрина распахнула тяжелую дверь храма и вбежала внутрь.
Через двадцать минут она выскочила на улицу и одичавшим взглядом посмотрела по сторонам.
Слушай, ну ты просто у меня даже слов нет! Хаха! Это превзошло все мои ожидания! Ты восхищаешь меня все больше и больше, ты была просто фантастической!
Катрина тряслась всем телом, голова кружилась и ее дико тошнило. Всегда людная улица Чехова, сейчас благодаря то утихающему, то припускающему дождю, была практически пуста за исключением немногих прохожих. Сквозь туман в голове и истерическое состояние души, Катрина благодарила небо, хоть за эту удачу, казавшуюся сейчас сверхъестественной. Нервным и неровным шагом, то спотыкаясь, то порываясь на бег, она преодолела несколько десятков метров, перебежала дорогу в неположенном месте и выскочила на центральную аллею, разделявшую проезжие части.
«Избавиться, сейчас же избавиться, мерцало в голове, пока никто не видит, давай же. Господи, как я могла прийти в твой дом с оружием, как? Прости меня, Господи! И дай мне сил, прошу тебя! Небеса, дайте мне сил выстоять! Простите меня, простите!..»
Эй, ты что это делаешь? удивленно спрашивал голос. Нет-нет, не стоит этого делать, пистолет нам еще пригодится. Эй, ты слышишь, Катрина? Не стоит.
Катрина подошла к зарослям кустарника, росшим по обе стороны аллеи. Она еще раз оглянулась, быстро вынула пистолет из кармана и кинула в ветви кустов. Затем вновь перебежала дорогу, не помня себя от страха и возбуждения добежала до своей машины, и с визгом шин понеслась дальше вверх по улице Чехова.
Ну и что же ты наделала? голос говорил теперь наставническим тоном. Ну кто же так делает? Украсть пистолет, а затем выбросить зачем тогда вообще было его красть? Что за логика, а? Когда ты уже перестанешь бояться? Когда научишься контролировать свои страхи и идти до конца? Ты опять начинаешь меня разочаровывать, Катрина.
Не зная зачем, Катрина свернула на улицу Луи де Бройля и поехала на север. Сейчас она не могла думать о выброшенном пистолете и о том, что Лина уже, должно быть, заявила в полицию. Сейчас она цеплялась только за одну мысль, в которой видела свое спасение: как она могла позволить собой управлять? Как могла так быстро сдаться?
Да очень просто, издевательски звучал голос. Не нужно много усилий, чтобы заставить человека совершить мерзость. Все эти мерзости жили и живут в тебе, Катрина. Я лишь поднял их со дна твоей души и предложил воплотить их в жизнь, а ты согласилась. Ты согласилась, Катрина. Не я виноват, не я доводил рыжую тварь до нервного срыва, а ты. Почему, Катрина?
Потому что я тебя слушала! закричала девушка и резко затормозила рядом с автобусной остановкой.
Или?
Катрина молчала, не в силах дать ответ, который был готов сорваться сам.
Катрина, или что?
Или я хотела тебя слушать, простонала Катрина.
Слышать, а не слушать. И это сугубо твой личный выбор. И даже я не могу на него повлиять.
Я не хочу тебя слышать, прошептала она. Не хочу. Ты берешь меня силой, ты вынуждаешь.
Как? Катрина, как? Разве я могу добраться до тебя иначе, чем словом? Разве могу я причинить тебе хоть малейший вред?
Слов достаточно.
Ах, вот как! голос перешел на ироничный тон. Слово как же я мог забыть. Да, слова порой достаточно. А знаешь когда и почему? Знаешь, Катрина? Когда слышишь то, что хочешь слышать, да. Тогда все хорошо, тогда все гладко. Когда в уши заливаются слова любви тогда все хорошо. Когда слышишь, что все будет по-твоему тогда все хорошо. Когда слова говорят, что виноват кто-то другой тогда все хорошо. Когда слышишь клятвы и обещания, сулящие мир и добро тогда все хорошо. Когда слова утешения возрождают в тебе веру в светлое будущее тогда все хорошо. Все это хорошо и все это слова. Но знаешь, Катрина, когда слово перестает быть отражением иллюзии? Когда слово перестает дарить фальшивое добро? Знаешь, когда? Знаешь, когда оно причиняет боль, с которой подчас просто невозможно справиться? Тогда, когда слово становится оружием. Единственным оружием, с помощью которого работает правда. Слова правды это одно из самых серьезных возмездий, с которым человеку приходится сталкиваться на своем пути. Правда, Катрина испокон веков за нее боролись, судили и убивали. Так где же ее искать? Ответь мне
Ты говоришь мне только ложь, Катрина старалась взять себя в руки. Я никогда и никому не хотела причинить вред это правда. Мне не нужна чужая боль это правда. Я не хочу тебя слышать это правда. Я не позволю тебе создать во мне иллюзию правды, до правды тебе не добраться. И ты сам это знаешь. Ты можешь гнуть мою волю, можешь склонять к поступкам, но ты знаешь, что правду во мне ты не изменишь. Это то, против чего ты бессилен. Но в одном ты прав! Правда это оружие.
Катрина чувствовала, что уверенность в ней возрастает по мере ее речи. И она с радостью, какую только она могла сейчас ощущать, понимала, что эта другая уверенность. Не та, которую навязывал ей голос, когда ему было это интересно. Нет, это была ее уверенность, к которой она привыкла за свою жизнь, ее родная уверенность в себе. Неужели этот омерзительный подселенец сам подсказал ей свое слабое место? Словно заранее попытался отвести подозрения, но прокололся.
Да ладно! продолжал тем временем голос, нисколько не смутившись. Кто из нас боится правды еще стоит подумать. Хорошенько подумать. Ведь есть еще один важный вопрос: сможешь ли ты принять ту правду, с помощью которой собираешься со мной побороться?
Правда в том, что тебя нет.
Тогда поищи другую правду. Знаешь, почему ты обречена? голос ждал ответа, но Катрина вновь заставила себя не отвечать. Терпеть изо всех сил, какие она найдет в себе, но не отвечать. Ладно, я отвечу за тебя. Потому что ты не веришь в эту правду.
Поверить! Вот, что было действительно необходимым.
Катрина осмотрелась по сторонам и увидела бар метрах в пятидесяти от себя. Она подумала, что сейчас самое время выпить, вышла из машины и направилась к бару. Дождь продолжал идти, и ближе к вечеру становилось весьма прохладно.
А знаешь, чем ты сейчас занимаешься, Катрина? продолжал тем временем голос. Черт возьми, это просто невероятно! Ты занимаешься тем, что вообще не может идти рядом с правдой, которой ты меня пыталась напугать. Самообман, Катрина! Ты пытаешься убедить себя, что меня нет, но ты в это не веришь. Нет, не веришь! Ты хочешь просто вбить себе это в голову, но ничего не выйдет самообману не место рядом с правдой! Попробуй сначала найти правду, и если сможешь тогда начинай игру. А запугивать меня тем, во что сама не веришь дело весьма бесполезное. Я думал, в храме ты это поняла, но выходит, что нет. Кстати, выпить отличная идея.