Они поспешно надели обувь и хотели уже выходить, но раздался звон ключей, дверь дрогнула и открылась. В прихожую вошел высокий, толстый и важный мужчина в красивом темно-сером костюме.
Это еще что тут за столпотворение? с добродушной улыбкой на круглом, приятном лице начал он басом. Кто эти юные девы, Людочка?
Ах, Константин Львович, наконец-то ты дома! жалобным голосом возопила Людмила Васильевна. Представь, пришли какие-то хулиганки, чтобы мыть окна, по объявлению, и чуть нас не убили! И меня, и наших детей!
Да?! А ну-ка, дайте на вас поглядеть, хулиганки! пробасил Константин Львович и, взяв Лику и Нонку за плечи, повернул их к свету.
Мы не хулиганки! сердито сказала Нонка, вырываясь. Пошли отсюда, Лика! Нечего нам здесь делать!
Она проскользнула мимо дородного хозяина и выскочила в коридор. Лика замешкалась
Лика! Идешь ты наконец?
Лика взглянула еще раз на своих родных и, вытирая навернувшиеся на глаза слезы, тоже вышла.
Лифт ровно гудел где-то далеко между этажами. Девчонки, не дожидаясь его, бросились вниз по лестнице, пробежали мимо оторопевшей консьержки, выбежали на улицу и поспешили к трамвайной остановке.
***
Что это было? совсем другим, серьезным тоном заговорил Константин Львович. Это что еще за Лика? Ну-ка, архаровцы! Марш по своим комнатам, и чтобы я вас не слышал! Пойдем-ка, Людочка! Расскажи, что здесь произошло!
Они с Людмилой Васильевной прошли в свою спальню.
Уж не думаешь же ты, Костя.., начала женщина и замолчала.
Представь, что как раз думаю! Лика имя редкое! Ты обратила внимание, насколько похожи эта девочка и Леля? Посмотреть так это одно и то же лицо! И по возрасту, похоже, та же разница
Побледневшая Людмила Васильевна смотрела на мужа большими, сухо блестевшими глазами и молчала
Да, то-то мне сразу показалось, что я где-то видела ее. Сходство с Лелей поразительное Но, может, это только совпадение, и мы обманываем себя?
Она всхлипнула:
Столько лет прошло, а нет-нет, да и шевельнется где-то Как мы могли тогда так с тобой поступить, Костя?
Дураки были! Но что сейчас-то рассуждать? Надо догнать ее и расспросить! Ты идешь? взволнованно обратился он к жене, но она уже поспешно переодевалась. Не дожидаясь ее, Константин Львович бросился вдогонку за Ликой и Нонкой.
Он увидел их у остановки, девчонки садились в трамвай. Константин Львович прибавил шагу, потом побежал и успел вскочить на подножку задней двери, когда она уже почти закрылась. Трамвай тронулся. Константина Львовича больно ударило створкой, но он, напрягшись изо всех сил, умудрился притиснуться в вагон. Вагоновожатая заметила его. Трамвай резко затормозил, всех качнуло вперед, кто-то закричал, кто-то выругался
Сказылысь вы, гражданин? завопила кондукторша. Шо, жить вам надоело, чи шо?
Пассажиры, разомлевшие от жары и духоты, дружно повернулись в сторону нарушителя порядка
Чи шо, чи шо! пробормотал он и, весь красный и потный, стал протискиваться вперед, туда, где стояли девчонки.
Солидный такой, интеллигент, а толкаетесь! возмутился какой-то рассерженный старик. Его поддержала толстая соседка, которой старик, пытаясь подвинуться, больно наступил на ногу, потом еще одна злющая тетка Начался скандал. Но это не остановило Константина Львовича.
Прошу прощения, извините меня, пожалуйста, товарищи! Позвольте пройти! Это очень важно! приговаривал он, продолжая пробираться по вагону. Больше всего он боялся, что не успеет до следующей остановки, и девчонки, которые, он это видел, заметили его, выскочат из трамвая.
Но «товарищи», раздраженные духотой, не склонны были кого-то там пропускать. Трамвай остановился, когда Константин Львович, стиснутый со всех сторон, был еще на середине вагона. Двери открылись, Лика и Нонка выскочили на улицу и скрылись в толпе, выходящей из кинотеатра. Увидев это, Константин Львович весь побелел, покачнулся и тяжело опустился на пол
Человеку плохо! закричал кто-то. «Скорую!»
Поднялась суматоха. Трамвай остановился и стоял так, нарушая график движения, пока не подоспела «Скорая помощь» и впавшего в бессознательное состояние Константина Львовича не погрузили в нее и не увезли спешно в ближайшую больницу, где его и нашла уже поздно вечером переволновавшаяся, заплаканная Людмила Васильевна. К этому времени он уже почти пришел в себя, но ничего путного относительно девчонок не смог ей сообщить. В больнице его продержали около недели и выписали, объяснив обморок стенокардией и нарушением сердечного ритма с каким-то мудреным медицинским названием.
Пока муж лежал в больнице, Людмила Васильевна очень переживала. Надо сказать, что она была дама неглупая, хотя и порядочно избалованная, в детстве и юности родителями, а в замужестве любящим мужем. Она была единственным и поздним ребенком уже немолодых супругов. Ее покойный отец был известным адвокатом, который за какие-то провинности в начале 50-х годов сам подвергся опале и попал на поселение в Сибирь. Мать последовала за ним, оставив восемнадцатилетнюю дочку у родственников. Молодая девушка вскоре познакомилась с Константином, молодым и перспективным инженером-строителем. Не спрашивая согласия родственников, они стали жить вместе, а через положенное время у них родилась девочка, которую Людмила назвала Анжеликой, Ликой, в честь своей бабушки-француженки. От родителей Людмилы весточки приходили исключительно редко, так что их согласия молодые люди тем более не спрашивали.
Все у них было не так уж плохо, но неустроенности и бытовых неурядиц хватало, как, собственно у многих в те годы. Какое-то время они кочевали с одной съемной комнаты на другую. Очевидно, при одном таком переезде ребенок простудился, и Людмила с дочкой попали в больницу с воспалением легких. Девочка болела долго. Улучшения сменялись ухудшениями; они выписывались, потом снова ложились в больницу Врачи не могли понять причину затяжного течения болезни и склонялись к тому, что она кроется в какой-то врожденной патологии.
Когда девочке было около десяти месяцев, Людмила снова забеременела. Беременность протекала плохо, с тяжелым токсикозом и угрозой выкидыша. Чтобы ее сохранить, молодой женщине пришлось лечь в больницу, так маленькая Лика осталась одна. Сначала отец навещал ее, но вскоре его направили на Урал, на строительство какого-то очень важного объекта. Он пробыл там долго, вернувшись лишь через пару месяцев после рождения двойняшек Саши и Лелечки. Людмила чувствовала себя неважно. Забота о двух маленьких детях совершенно выбивала ее из колеи. После родов она находилась в подавленном состоянии, до того тяжелом, что ей не хотелось жить. Сейчас бы это назвали послеродовой депрессией. Вероятно, ей самой надо было лечиться, но было не до того
С приездом мужа она полностью переключилась на него и новорожденных. Лику они уже не навещали. Что это было болезнь, бессердечие, психическое расстройство, затмение разума и совести или житейская необходимость? Но когда их вдруг разыскали и предложили забрать девочку или подписать согласие на ее удочерение, они, не долго думая, выбрали второе.
С тех пор прошло более четырнадцати лет. Жизнь семьи постепенно становилась все более благополучной. Константина Львовича высоко ценили на работе. Он был занят на важных объектах и хорошо зарабатывал. У них было все: квартира, обстановка, деньги, машина, домработница, возможность ездить по стране и отдыхать с комфортом. Сын и дочка подрастали. У Саши были прекрасные способности, отец возлагал на него большие надежды. Лелечка особыми талантами не блистала, но была милая и хорошенькая. Она чувствовала себя любимицей отца и матери, росла капризной, избалованной, но в общем-то доброй девочкой. Супруги любили этих своих детей, друг друга и были бы счастливы Однако воспоминания о брошенном ребенке нет-нет да и стали посещать их, не давая уснуть по ночам. Чем старше они становились, тем чаще это повторялось. В какой-то момент они даже пробовали разыскать дочь, но в больнице им не дали никакой информации, и поиски на этом закончились.