После уроков мы в разные стороны пошли. Я как всегда, на остановку. Тихо, чтоб не привлекать внимания, оставил у забора портфель, а сам, как папа, бегом через дорогу в магазин. Встал в очередь, чтобы купить мороженое. Стою, стою. Вдруг слышу:
С собаками нельзя! Пшёл, пшёл отсюда!
Бродячий!
Нет, с ошейником
Да что с того, глядите на него бродячий!
И тётенька какая-то визжит.
А кто-то говорит:
Вы что, не видите, у него хозяин здесь. Вот он ему портфель несёт!
И другой голос отвечает:
Портфель с помойки, кто сейчас с такими ходит?
Эй, собачка, что у тебя в портфеле?
А дальше уж все как-то сразу заговорили.
В общем, это Кактус в магазин принёс портфель. Представляете? Он же обиделся, что мы привели его в ветеринарку, где ему сделали укол, вот и ушёл от нас. А на следующий день всё-таки решил вернуться ко мне. Пришёл на остановку меня нет, а мой портфель стоит. Кактус его взял в зубы, а меня по запаху нашёл. Я тут обрадовался, даже про мороженое забыл. Обнял его:
Кактус, Кактус
Люди говорят:
Что ж ты за своим Кактусом не следишь, смотри, какое чучело! И мучили его следы-то
Ну, нет уж, думаю, буду я теперь за Кактусом следить. Никто меня с ним не разлучит.
Поехали мы с Кактусом в посёлок.
Мама как увидела заплакала.
Это же та наша собака, говорит. Это же наша собака. Мы же ей тогда беляш купили, когда Юлька ещё не родилась. Помнишь, Колька?
Думаю, ну, купили. Конечно, помню. И что?
А мама всё повторяет:
Это же та собака, а они её жгли
Папа поглядел на маму, и я подумал, что сейчас он скажет: «А говорила, люди лучше со временем становятся. Я прав был».
Но он сказал:
Таких уродов всегда было полно.
Но главное-то, главное, Кактус у нас остался. Мама сказала:
Я ещё тогда подумала: вот бы его взять домой, такой потешный! Только вот думаю: чего это я? Скоро малыш родится, а с собаки шерсть, да и потом с ней же и гулять надо будет А самое главное, Колька, думаю, молчит. То всё просил: давай, мол, возьмём домой щенка или котёнка. А тут ни звука. Значит, и не нужно, думаю
Ничего себе не нужно!
Я теперь каждое утро на час раньше поднимаюсь. Папка говорит, что меня будто подменили. А при чём тут «подменили»? Просто с Кактусом гулять надо. Утром он стягивает с меня одеяло и за пятку тяпнуть норовит. Я дрыгаюсь: щекотно. В общем, попробуй-ка не встань!
И после школы с ним надо гулять, и вечером. Кактус то мышь поймает в снегу у леса, то за котом во дворе увяжется. Только знай себе бегай за ним. Бывает, подерётся с котом и улепётывает от него к подъезду. Он, в общем-то, трусишка Кактус.
Да, так вот, я ещё не дорассказал ну, про портфели-то. Про Кактуса важней, и я отвлёкся.
Валик в магазине портфель оставил, но не в том, на остановке, а возле своего дома. И ему его вечером на дом принесли. Уборщица вечером стала убираться, глядит портфель. Открыла, а это Валиков. Уборщица-то была Валикова соседка по подъезду. Ну, она его и принесла. Валику, конечно, дома попало. Мало того, что в дневнике записано, что в школу пришёл без книг, так ещё и портфель оставил в магазине.
А Славка своего портфеля не дождался. Он его в сквере на скамейке положил. И всё только он его и видел. Дома ему тоже попало. Портфель-то почти новый был, и его мама думала, что он ещё на следующий год будет с ним ходить.
Вот и думай, каких людей на свете больше. Честных или нечестных? Добрых или злых?
Наша земля дышит
В мае у нас начинает таять снег, а в июне уже всё распускается и маленькие берёзки, и большие лиственницы. Воздух в это время карамелью пахнет. Лес выдыхает запах карамели, а лесу из нашего посёлка не видать конца, все сопки им покрыты, и кажется, что это сами сопки дышат так.
Кедровый стланик стоит зелёной стеной, точно всегда так и стоял, точно и не прятался всю зиму под снегом. В его ветках иной раз мелькают бурундуки: шмыгнет и нет его. И я никак не успеваю какого-нибудь из них сфотографировать.
За нашим домом, на поляне, полным-полно брусники. Она перезимовала под снегом, как кедровый стланик. Ягоды у неё сейчас мягкие, кислые и совсем немного сладковатые. Будто их карамелью подсластило той, которой пахнут весной деревья.
Мы с Ростей и Кактусом целые дни проводим в лесу. Кому-то надо ехать в лес в полном автобусе, как сам я езжу в школу, а у нас лес вот он, рядом с домом. Мама говорит, как хорошо, что заблудиться в таком лесу нельзя, он во все стороны просматривается. По крайней мере, до оврага. Дальше оврага нам ходить запрещено, да и кто полезет через овраг, который как раз сейчас, в июне, из оврага становится вдруг бешеной рекой. Вода бурлит в ней, прыгает по валунам. Русло ей тесно, и она бьётся в нём.
Снег тает на дальних сопках, талая вода ищет себе пути, ищет расщелины в земле, овраги, и по ним она уже в реку бежит. Река в июне делается полноводной. Нашего мостика в два брёвнышка и не видать, он вместе с тросом, за который надо держаться, как за перила, уходит под воду. И если тебе надо на ту сторону реки, то ты шагаешь через весь посёлок к каменному мосту. Папа говорил, чтоб мы не смели срезать дорогу. Вода в реке несётся с такой скоростью, что может утащить с собой всё что угодно. И человека может унести. Папа сам видел, как человека смыло с мостика, он только крикнул и за трос схватиться не успел. Никто не смог бы спасти его, река не отдаёт свою добычу. Только ещё раз мелькнули вздёрнутые руки там, где кончаются дома посёлка. Может, он ещё был жив. Люди бросились тогда к машине, чтобы по бездорожью попытаться догнать его. А толку?
Люди гибнут, когда торопятся куда-то: на работу или домой к началу сериала. Или, например, когда ребята хотят пройти по мостику на спор. Словом, когда свои дела им кажутся важнее дела этой вот воды, летящей с сопок в море.
Вода спешит, чтобы скорее освободить русла в лесу такие, как наш овраг.
И не заметишь, когда всё изменится. Лесные потоки очень быстро обмелеют, да и река скоро станет мелкой, тихой. Только кое-где возле реки будут оставаться лужи. Я видел, как большие ребята приносили из лесу в ведре длинных таких, пятнистых рыб с усиками. Их, говорят, можно из луж руками брать: вода уходит, а рыбка, если зазевалась, в луже так и остаётся. Ух, как я хотел тоже таких рыбок поймать! Мишке из нашего дома это удалось, он говорил, что они у него будут в ванне жить. Да только эти рыбки не живут дома ни в аквариуме, ни в ведре, ни даже в ванне. Им реку подавай. И в лужах, если ребята их не выловят, им всё равно погибель.