Хокмуну и его товарищам оставалось только обезоружить их. Это оказалось несложным делом.
Тяжело дыша, Хокмун поднял с песка и забросил в озеро чужой меч.
- По-моему, этот Безумный Бог не так уж и безумен. Воины-женщины куда опаснее мужчин. Неспроста это все...
- Вы полагаете, что на деньги, вырученные за награбленное пиратами добро, Безумный Бог собирает армию амазонок? - спросил Оладан.
- Похоже на то, - вмешался д'Аверк. - Но почему эти женщины убили своих же?
- Наверное, мы узнаем это в замке, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом. - Мы... - Он умолк: одна женщина выбралась из-под сетей и с воплем бросилась на своих врагов, протягивая к ним руки со скрюченными пальцами. Д'Аверк обхватил ее за талию и приподнял над землей, а Оладан подошел сзади и рукояткой меча ударил ее в основание черепа.
- Как бы это ни оскорбляло мои рыцарские чувства, - заметил д'Аверк, опуская обмякшее тело на песок, - мне кажется, иного обращения эти очаровательные убийцы не заслуживают. - Подойдя к барахтающимся в сетях женщинам, он неторопливо, методично оглушил их всех. - Все-таки и они живы, и мы. И это главное.
- Чует мое сердце, они здесь не все, - проворчал Хокмун.
- Вы об Иссольде?
- Да, об Иссольде. Поехали, - Хокмун вскочил в седло и галопом помчался вдоль берега. Следом за ним отправился Оладан, затем - Рыцарь в Черном и Золотом и последним - д'Аверк. Лошадь француза неслась легким галопом, а сам Хьюлам д'Аверк хранил беззаботный вид, словно выехал на утреннюю прогулку.
Невдалеке от замка Хокмун перестал погонять коня, а у подъемного моста и вовсе натянул поводья. Замок был погружен в тишину и покой, башни окутаны легкой дымкой, а у опущенного моста лежали трупы стражников.
С зубца самой высокой башни слетел ворон и, хлопая крыльями, исчез в тумане над озером.
Сквозь облачный покров не проникало ни единого солнечного луча. Казалось, путешественники попали в чужое измерение, где навеки воцарились безнадежность и смерть.
Хокмун сидел на коне перед распахнутыми настежь воротами замка, как перед разинутой пастью гигантского зверя. Во внутреннем дворе клубился туман, создавая уродливые фигуры. Ничто не нарушало гнетущей тишины. Набрав полную грудь холодного, сырого воздуха, Хокмун обнажил меч, пришпорил коня и понесся по мосту в обитель Безумного Бога.
3. ДИЛЕММА ХОКМУНА
Просторный двор замка был устлан мертвыми телами, преимущественно мужскими. У всех мертвецов на шее были обручи Безумного Бога. Там, где не лежали скорчившиеся в уродливых позах трупы, на мостовой запеклась кровь.
Запах мертвечины щекотал ноздри. Конь испуганно храпел, но Хокмун заставлял его двигаться вперед. Герцог Кельнский со страхом всматривался в лица мертвецов, боясь увидеть среди них Иссольду.
Спешившись, он бродил по двору, переворачивая окоченевшие тела женщин, но своей невесты не находил.
Вскоре во двор въехал Рыцарь в Черном и Золотом, за ним появились Оладан и д'Аверк.
- Ее здесь нет. Она жива и находится в замке.
Хокмун дрожащей рукой взял коня под уздцы.
- Рыцарь, он... Он ничего с ней не сделал?
- Это вы должны выяснить сами, герцог Дориан. - Рыцарь в Черном и Золотом показал на парадный вход. - Через эту дверь вы попадете в покои Безумного Бога. Сразу за дверью короткий коридор, ведущий в главный зал. Там он сидит и ждет вас...
- Он знает обо мне?
- Он знает, что однажды к нему придет законный владелец Красного Амулета и потребует его обратно...
- Мне нет дела до Амулета. Мне нужна только Иссольда. Где она, Рыцарь?
- В замке. Она в замке. Ступайте, требуйте у него и девушку, и Амулет. В замыслах Рунного Посоха они оба играют важную роль.
Повернувшись, Хокмун бросился к двери и исчез в сумраке, царящем за порогом.
В замке было невероятно холодно. В коридоре капала с потолка ледяная вода, стены обросли мхом. Ожидая нападения, Хокмун крался в полумраке с мечом в руке.