Кстати, злой брат хорошее объяснение моего побега для лорда Сэкхарта. Оно близко к правде. Я же жаловалась на Вито, а папа говорил: «Потерпи, он же для тебя старается». Вот и сорвалась. Нельзя ребенка держать в черном теле.
Я мстительно улыбнулась Аурелио, который продолжал изучать мое лицо.
Он, не поняв причины веселья, вопросительно выгнул бровь.
Нет, Вито всетаки хорош! Мой названный брат красавчик, жаль только, что я слишком юна, чтобы привлекать его внимание, а он слишком увлечен моей дрессировкой, чтобы увидеть во мне женщину.
«Боже, что ты несешь, Лети? одернула я себя, вполне понимая, что во мне еще живы отголоски часа оборотня. Конечно, пережитый страх от встречи с грабителями несколько заглушил зов природы, но не унял его окончательно. Потерпи! Тебя попустит через пару дней, и ты вновь сделаешься милой девушкой».
Я тряхнула копной нечесаных волос, и серебристые пряди напомнили, что луна еще в силе.
Ты чего? я отбила руку Аурелио, тянущуюся к моей голове.
Странный цвет, произнес он, всетаки ухватив одну из прядей. Ни у кого такого не видел.
Сходи в лавку Бибурта и у тебя будет похожий.
Ходил. Говорят, серебро месяц как не завозили. Краску, оказывается, не здесь делают.
Я отвернулась к окну и сунула ноготь большого пальца в рот. Дура. Не удосужилась зайти за новым флаконом, выставила в купальне старый, чтобы домочадцы думали, что я опять баловалась с цветом. Прокол на проколе. Так и до резервации недалеко.
К счастью Вито не вернулся к обсуждению чудесных средств из лавки Бибурта, иначе мне пришлось бы туго. Магия лунной пыли действует от силы неделю, и я бы не нашла объяснения, откуда взялся столь дивный цвет локонов. Впору и правда перекрашиваться любой краской ближе к часу волка, чтобы скрыть приметное серебро волос.
Спускаясь с кареты, я сразу сделала плаксивое лицо. Нас встречал дорогой папочка.
Но случилось нечто, что помешало моим планам выставить Аурелио злобным тираном. Подавая мне руку, он так широко улыбнулся, что я почувствовала подвох, а вскоре поняла причину оскала. Он вложил в мою руку пуговицу. Ту самую, которую один из грабителей оторвал от кожаных штанов.
Я подняла на Вито глаза, но лицо его вновь сделалось непроницаемым. А в моей голове в диком вихре закружились мысли одна страннее другой.
Вито нашел пуговицу, или ему ее принесли? Но откуда он узнал, что она моя?
Или, может, беседовал со стражей и побывал на месте преступления, где и нашел пуговицу? Но как он догадался, кого следует допрашивать?
Или
Я порывисто схватила ладонь Аурелио, провела пальцами по ее тыльной стороне, а потом приложила к своему лицу. Шершавая! Такая же шершавая как и у
Ты?! зашипела я.
Вито непонимающе поднял бровь, но в его глазах плясали бесы.
Ну довольно, девочка. Не стоит так подлизываться к брату. Мы все, конечно, простим тебя.
А я не замечала, что продолжаю прижимать мужскую ладонь к лицу. Откинула ее так, будто она готовилась меня ужалить.
Папа, я утонула в его объятиях, прости меня! Мне стало так грустно, я почти месяц не видела Шелли, вот и побежала к ней. Столько новостей, у меня только три смены платьев для бала, а поделиться не с кем. Вито в нарядах ничего не понимает.
Ну отчего же? не преминул вставить брат. Очень даже понимаю. Разбираюсь даже в панталонах с кружевом из Извира.
Аурелио! Перестань смущать девочку. Ее сейчас удар хватит, папа прижался губами к моему пылающему лбу, не понимая изза чего я вдруг побагровела. Ты случайно не заболела?
Нет, все хорошо. Спать только хочется. Мы полночи с Шелли болтали.
Иди отдыхай, милостиво позволил отец.
Но брат и здесь встрял:
Жду тебя через два часа на площадке для стрельбы из арбалета.
Мне только отбитого плеча перед балом не хватало, проворчала я, понимая, что не в силах приступить к изучению стрелкового оружия. Хватит того, что от деревянных кинжалов еще не сошли синяки. Папа, уйми Вито. Такое впечатление, что он готовит из меня наемного убийцу.
Мы шли по лестнице, ведущей в наши покои. Департаментские служаки, поджидающие отца в холле, тактично отводили глаза, но стоило пройти мимо, как в воздухе плыл шелест разговоров. Я спиной чувствовала изучающие взгляды. Всетаки есть минус в том, что личные покои располагаются так близко к месту службы. Никакой приватности.
Дорогая, мы с Вито условились, что я не буду вмешиваться в процесс обучения.
И здесь полный провал. Я скривила лицо, вспомнив, что придется выйти на стрельбище через два часа. Не удивлюсь, если Аурелио поставит меня вместо мишени и начнет пытать, по какой причине я выбралась ночью в город.
Зажатая в кулаке пуговица обжигала.
Стыдното как! Вито ведь с самого начала знал, что я лгу, а я еще умудрилась приплести братьев Вайрих! Ой, а вдруг он догадался, что на меня действует луна, и к вечеру я окажусь в резервации?
Короче, в свои покои я входила в полном смятении.
Глава 4
Я промаялась все два часа. Ни отдохнуть, ни поесть толком не сумела. Страх сковывал мое тело. Находясь в тиши, я в полной мере осознала, в какую непростую ситуацию влипла. На площадку для стрельбы шла в полном упадке душевных сил.
Вито уже ждал, сидя на тюке сена.
Сразу пристрелишь или дашь оправдаться? спросила я, косясь на заряженный арбалет, лежащий на его коленях. Болт был направлен в мою сторону. Легкого касания руки было бы достаточно, чтобы тот отправился в полет.
Заметив мой беспокойный взгляд, Аурелио подвинулся, предлагая сесть рядом.
Давно это происходит с тобой?
Я перестала дышать.
Что «это»?
Зов луны.
Я покачала головой. Все кончено. Он знает.
Почему тебя так долго не было рядом? Ты бы заметил сразу и и мне не пришлось бы притворяться, меня прорвало. То, что длительное время держалось за сжатыми зубами, неудержимо выплескивалось наружу. Эта краска из лавки Бибурта, духи, от которых меня тошнит Все слишком далеко зашло, Вито. Я уже не контролирую себя. Видишь, в полночь оборотня не смогла усидеть дома. Луна позвала, и я побежала.
Ты очень хорошо справляешься, Серебро, Вито вдруг обнял меня за плечи. Прижался щекой к моей макушке. Очень хорошо, для того, кто одинок в своей беде.
Я всхлипнула.
Знаешь, почему люди боятся оборотней?
Они опасны после оборота? я вытерла нос рукой.
Да, особенно после первого. Они не могут справиться с проснувшемся в них зверем. Хищник берет верх. И они слепо подчиняются инстинктам. «Загнать, загрызть, убить», стучит в их мозгу. Потом, когда час волка пройдет, и натворивший непоправимое придет в себя, он ужаснется. Но будет поздно. Новое полнолуние вновь разбудит в нем зверя. Уже более сильного, попробовавшего вкус крови. И в этот момент очень важно, кто будет находиться рядом. Если такой же кровожадный ублюдок быть беде. Оборотни сколачиваются в стаю, и остановить их способна только смерть. Человек в них уже никогда не проснется. Если же рядом с новичком окажется умный оборотень, то он научит, как подчинить зверя, как сохранить в себе все то доброе, что было дано от рождения.
Поэтому папа придумал, чтобы на всех оборотней без разбора надевали браслеты смирения?
Страж гасит инстинкты убивать. Но его ношение мучительно для оборотней. Резервации созданы вовсе не для того, чтобы загнать всех иных в тюрьму. Как ни странно, но именно там оборотни чувствуют себя свободными. В резервации они могут не носить браслеты.
Вито отложил арбалет, предварительно вынув из него болт. Полез во внутренний карман и извлек на свет металлический браслет.
Я задохнулась от ужаса, узнав Стража.
Нет! я спрятала руки за спиной. Я уже видела себя в резервации. Несчастную, стоящую у ворот, которые с лязгом захлопываются за спиной.
Не бойся, я тебе не враг.
Браслет с громким щелчком закрылся на моем запястье.