Джон! Аньеза появилась как раз вовремя и с благодарностью приняла букет. Очень рада тебя видеть!
Может быть я не вовремя? замялся Джон, но, заслышав его голос, крики из столовой внезапно затихли и послышался стук палки.
Ну что ты, еще шире улыбнулась Аньеза и взяла его под руку. Не придумывай, мы очень рады тебя видеть.
Джон! миссис Стоунбрук оказалась на удивление проворной, и уже спешила к нему на встречу. Дорогой, не стой на пороге, проходи! Тебя долго не было, что-то произошло? она участливо поправила галстук и отобрала букет у Аньезы. Мэдди, поставь цветы в воду и не будь такой неповоротливой!
Да, простите, мэм, я был занят в университете, и не мог прийти голос Джона отдалялся от Мадаленны все дальше и дальше, пока совсем не потух за тяжелыми дверями, и тогда она поставила букет в вазу и достала заветное письмо.
Сейчас она была как никогда благодарна Джону; с той минуты как он зайдет в гостиную, Бабушка забудет о существовании своей внучки и вспомнит, если только ей что-то от нее понадобится, но тут Мадаленна могла понадеяться на верность Фарбера он должен был окликнуть за секунду до того, как тяжелые двери снова распахнулись бы, и на пороге не возник грозный образ Хильды Стоунбрук. Письмо было незаклеенным, и Мадаленна быстро вытащила немного помятую бумагу на свет; мистер Смитон всегда писал письма на необычной бумаге, похожей больше на папирус он всегда вымачивал ее в кофе или в чае, так ему было интереснее. Мистер Смитон был единственным, кто еще поддерживал интерес к жизни у Мадаленны, и за это она была перед ним в неоплатном долгу.
«Милая Мадаленна, я не смог толком дозвониться тебе; с твоей бабушкой еще раз разговаривать мне совсем не хочется, да и ей, я думаю, тоже, а Фарбер постоянно занимает телефон, но на то он и дворецкий, чтобы постоянно занимать телефонную линию, верно? Поэтому посылаю письмо с Джорджи (кстати говоря, отличный парень). Милая, мне будет нужен твой художественный вкус и тонкий вкус, чтобы закончить наконец подготовку к Фестивалю. У меня, конечно, есть Эйдин, но что-то мне подсказывает, что без тебя я не справлюсь. Помнишь, как ты замечательно развесила те китайские фонарики в прошлом году? А банты из гофрированной бумаги? Просто загляденье! Выручай, дорогая, прошу тебя слезно и умоляю! Да и потом, тебе все же нужно выбраться из этого дома, ведь этой ведьме все нипочем. Между прочим, как там Аньеза? Надеюсь, что еще держится, хотя, поражаюсь тому, как вы еще не сошли с ума от Хильды. Одним словом, жду тебя, дорогая, и посылаю сто поцелуев и одно крепкое объятие!»
Мисс Мадаленна, раздался шепот, и одурманенная письмом она не сразу узнала Фарбера. Мисс Мадаленна, мне кажется, что вас скоро позовут.
Спасибо, Фарбер. улыбнулась Мадаленна и сложила письмо обратно.
Мистер Смитон всегда чувствовал, когда она была на грани; понимал, когда ей была нужна крепкая рука старого друга, чтобы не сорваться в пучину и не наделать глупостей, от которых она бы не нашла потом спасения. Она всегда помогала мистеру Смитону с подготовкой к Фестивалю, это была их маленькая традиция, некая тайна, которая их объединяла, и Мадаленна каждый август вот уже семь лет с удовольствием помогала ему украшать теплицы и оранжереи к ежегодному празднику конца осени и начала лета.
Бабушка считала это все ересью, однако Аньеза с радостью разрешала Мадаленне мастерить китайские фонарики и оборачивать деревянные палки оберточной бумагой, а когда у нее было время, она и сама вступала в процесс, как в занимательную игру. Но вот сейчас Мадаленна не была уверена, что Хильда сможет ее отпустить. Обычно они с мамой говорили, что их помощь требуется городскому клубу садоводов и книголюбов, и бабушка с неохотой, но отпускала Мадаленну на целую неделю к садовнику, но в последний месяц Хильда смогла разругаться и с миссис Кингстон, которая отвечала за клуб книголюбов, и с миссис Диксон, которая в свою очередь возглавляла клуб садоводов, и путей отхода стало намного меньше.
Мадаленна! Иди сюда, что ты там копаешься? послышался дребезжащий фальцет Бабушки, и Мадаленна спрятала письмо под вазу с камелиями туда Бабушка никогда не заглядывала.
Я уже иду, бабушка.
Утром гостиная всегда была освещена мягким светом, особенно когда косые лучи солнца падали через витражные окна на ковер. Эту комнату обставил дедушка еще тридцать лет назад, и с тех пор ничего не менялось на этом настоял Эдвард, и Хильда, к счастью, не могла даже переклеить обои. По ее мнению комната была ужасно бедной, даже нищей, ей не хватало цвета, персиковые обои казались ей выцветшими, да и бронзы почти не было только на каминной полке спрятался небольшой подсвечник, но Мадаленна эту комнату обожала.
Свободная, воздушная, она вся напоминала об Эдмунде Стоунбруке, и каждый раз, когда она заходила сюда, ей казалось, она попадает в объятия своего дедушки. В комнате и правда было немного мебели только большой восточный диван, круглый лакированный стол и блестящий рояль, который был расстроен, но Мадаленна все равно на нем порывалась сыграть каждый раз, когда Хильда уезжала из дома на медленную прогулку. В этой комнате редко бывали гости, Бабушка всегда приглашала всех в темную столовую, и потому когда Мадаленна увидела, как Джон спокойно сел на диван, что-то ревностное защемило у нее в сердце. Только папа и дедушка могли сидеть на нем, мелькнула быстрая мысль, но она только тряхнула головой и предложила Джону кофе.
Нет, что ты, не надо, посиди. вскочил с дивана Джон и чуть ли не взял ее за руку.
Это нисколько меня не затруднит, я просто попрошу Фарбера.
Конечно, это нисколько не затруднит Мадаленну, поддакнула Хильда и усадила Джона обратно на диван. Какое кофе ты предпочитаешь, Джон?
Обычное, черное.
Сахар, сливки? ровно спросила Мадаленна, просматривая очередной рекламный проспект. Советую добавить сливки, они совсем свежие.
Да, да, конечно, по твоему усмотрению. торопливо ответил Джон и внезапно взял руку Мадаленны в свою. Мадаленна, у меня небольшая новость.
О, да, улыбнулась Аньеза, незаметно делая Мадаленне знак, чтобы и та слегка улыбнулась. Очень интересная новость. Ты знала, что Джон состоит в одном из конных клубов Лондона?
Нет, не знала. Мадаленна старалась казаться невозмутимой; на момент ей показалось, что Джон встанет на колено и предложит ей стать его женой, и от этого ей захотелось убежать вслед за маленьким Джорджи. И как успехи, Джон?
Если ты его не будешь перебивать, то он все тебе расскажет. проворчала Бабушка и улыбнулась Джону. Не обращай внимания на ее бесцеремонность, она сегодня встала не с той ноги.
Мадаленна, Джон словно и не слышал слов Хильды. Я состою в конном клубе от университета, и в субботу устраиваются скачки. Я подумал, может быть ты сможешь пойти со мной? Там будет лучшая публика певцы, актеры, говорят, даже Майкл Редгрейв будет, да и потом, я думаю, что из твоего Гринвичского университета тоже кто-то обязательно приедет! Так что, он нерешительно посмотрел на нее и слегка сжал ее руку. Ты согласна?
Джон, спасибо большое за приглашение, я очень благодарна тебе, но боюсь, что я не смогу.
Чепуха, фыркнула Бабушка. Не слушай ее, Джон, конечно, она сможет!
Мадаленна, почему нет? он снова прослушал слова Хильды и только смотрел на нее очень внимательно. Ты же ни разу не была на скачках, ты же не знаешь, как там весело!
Зато ты знаешь, Джон, как я отношусь к лошадям. твердо сказала Мадаленна и легко пожала его руку. Я знаю, как их мучают, как их загоняют и как их убивают, если они повредят себе ногу. Это ужасно, и я не могу на это смотреть. Прости, Джон.