Так, спокойно, сказала я. Ули, все хорошо. Ничего плохого не происходит. Хочешь, я тебя порадую? Итак. Предсказываю: через несколько секунд ты придешь в восторг и воскликнешь: «Вау! Вау! Спасибо, милая Маша!» Маша это я, кстати.
Наверное, про предсказание это я зря. Бедолага задергался еще сильнее.
Ты меня обратишь? спросил он, чуть не плача.
Обращу? О чем это он?
Нет, я не стану тебя обращать, успокоила я парнишку. Речь пойдет о трех листочках, которые ты не донес в детинец.
Он прекратил дергаться. Испуганно затих. Спросил:
Откуда ты знаешь?
Неважно. Важно то, что они у меня. И я тебе их сейчас верну. У Руби и его друзей, кажется, нешуточная свара из-за потерянных списков.
Я отпустила пацана теперь-то он никуда не убежит, это точно и подошла к шкафчику. Открыла. Взяла листы. Повернулась к Ули, потрясая ими:
Ты можешь объяснить, что это такое?
Он замялся, потом отрицательно мотнул головой.
Почему? Не знаешь?
Он молчал, уперев взгляд в пол.
Секрет?
Молчание.
Я пробежала листы глазами. Написанные на незнакомом языке, тем не менее, списки оказались понятны. Это было странно. Впрочем, в этом безбашенном замке необъяснимых странностей было выше башен.
Списки как списки. Имена, имена, имена. Это слева. Справа напротив имен кое-где стояли цифры от единицы до четверки. Имен без цифр оказалось намного больше. И что все это значит? Распределение по каким-то группам? Каким? Вот например Виидан Марш единица. Стриин Гир тройка. И что?
Впрочем, ко мне эти списки скорее всего не имеют никакого отношения. Я протянула Ули Таю листы. Он вырвал их из моей руки и вылетел из каморки. Ладно, улетай, Ули. Доноси дальше.
Хламида, разложенная на кровати, высохла. Вот еще одна страность. Вентиляции в помещении нет, а сохнет тут все довольно быстро. Видимо, сей феномен объясняется свойствами ткани. Легкая, гигроскопичная, но в то же время теплая это я про одеяло. Удручало одно женской модой в этом мире никто не заморачивался. Фасончики еще те.
Я поужинала и решила убрать хламиду в шкафчик. Представления не имею, сколько еще будет гореть светильник, точнее его осколки. А мне пора ванну то есть, бочку принимать.
На полке в шкафчике лежал еще один трофей. Та самая тетрадка. Изучать ее содержимое пока не хотелось после ужина да с устатку клонило ко сну. А вот перепрятать ее в более надежное место не мешало. Сдается мне, тут не слишком заботятся о сохранности личных вещей работников. Комнаты не закрываются. Устроить шмон раз плюнуть.
Так. Куда спрятать? Я придирчиво оглядела комнатушку. Стол, кровать и шкаф. Никакого сейфа. Никакой скрытой от посторонних глаз ниши.
Стоп. Я вспомнила Таписа и его просьбу сделать стульчик. А друг и в моем чуланчике есть потайная кнопка? Нажму на нее дверца и откроется.
Я принялась ощупывать шершавый камень стен.
Когда я все-таки ее нашла, нажала, и из стены выехал небольшой прямоугольник, открывая тайник, то не поверила своим глазам. Стояла и тупо глядела на белый листок, покоившийся в тайнике, не желая признать, что мои поиски так быстро и так просто привели к успеху. Впрочем, если бы не мальчишка, с которым я так нелепо познакомилась, я бы не знала ни про стульчик, ни про возможность существования тайника.
Протянув руку, взяла листок. Развернула.
Прямо посередине крупными печатными буквами написано: «Не бойся. Что бы ни случилось, не бойся. Не допускай ни малейшей тени страха. Никогда и ни при каких обстоятельствах».
Вот так. Ни подписи, ни адресата. Я повертела листок. Больше на нем не было ничего.
Хм. Кто-то кого-то призывает ничего не бояться. Вполне разумное предупреждение. Весьма очевидное.
Но почему оно хранится в тайнике? Что такого в этих словах? Ну, не бойся. И все! Зачем прятать это послание?
Я пожала плечами, убрала бумагу на место. Положила в тайник тетрадку и задвинула камень обратно. С тихим щелчком он встал на место. Да, если специально не искать, ни за что не заметишь.
Надо сказать, я вовремя спрятала свои находки, потому что дверь открылась, и на пороге возникла темная фигура Кари. Он огляделся. Уведомил:
Заберу ведро.
Да, забирай, конечно. Вот только открой мне, глупой Масейе, страшный секрет Стучаться, когда входишь в комнату к даме, не принято?
Он посмотрел удивленно:
Зачем?
А вдруг я переодеваюсь?
Ну и что? Ты же не ведьма.
Да блинский ж на фиг! Ведьма, не ведьма. Какая разница?
Я что, хуже ведьмы? оскорблено спросила я.
Почему хуже. Такая же, только не ведьма.
Мне стало интересно. Хм, Ули тоже намекал на что-то такое Решила уточнить:
Раздетую ведьму видеть небезопасно?
Ну замялся Кари. Я, того-этого, ни одной раздетой не видел, но знаю, что ее лучше видеть одетой.
А то что? Испугаешься?
Умрешь, серьезно сказал Кари.
Я округлила глаза:
От ужаса?
Почему от ужаса? Просто ведьмы обычно не любят, когда их разоблачают. И убивают первыми, пока не убили их.
Бр-р-р. Он меня совсем запутал.
У ведьм, значит, есть какой-то отличительный признак?
Я даже боялась представить, какой. Наличие двух округлостей впереди? Так у меня они тоже имелись. Отсутствие мужского достоинства? Ну, так и у меня Может быть, хвост?
Есть, буркнул Кари. Но тебе об этом знать не положено.
Я не сдавалась:
А вдруг я увижу ведьму, но не буду знать, что она ведьма, а она меня возьми да убей!
Не увидишь. Руби не допустит ее появления.
Мне вдруг почему-то просто до зарезу захотелось узнать, какое отличительное свойство имеется у ведьм. В принципе, я могла бы обойтись и без этого знания. Но вдруг оно мне пригодится?
Ну, Кари, я заныла, ты ведь мой друг, правда? Скажи, чем я отличаюсь от ведьмы, а?
Кари не поддался. Отрезал:
Нет.
Взял ведро и ушел.
Я вздохнула, решила, что еще не вечер; точнее, конечно же вечер, но не в том смысле В общем, рано или поздно я все выясню и про ведьм, и про остальные загадки старого безбашенного замка. За два месяца да не выясню? Ха. И еще раз ха.
Уже направляясь в водобочковую, я услышала легкое поскребывание. Мыши?! Я взлетела на кровать и нервно огляделась. Перевела дух. Ну и трусиха ты, Машка. Тебе же ясным языком написали не бойся. А ты испугалась какой-то норушки! Да она сама тебя до одури боится.
Поскребывание повторилось. Я успокоилась и облегченно выдохнула оно доносится из-за двери. Очередной посетитель?
Я не ошиблась. За дверью переминался с ноги на ногу смущенный Тапис.
Чего скребешься? спросила я сурово, про себя радуясь: в этом мужском монастыре нашелся хоть один воспитанный человек, не врывающийся в комнату к даме без стука. Даже если она поломойка и не ведьма
Я это Спросить хочу.
Спрашивай, разрешила я с королевским великодушием.
Ты можешь это наладить еще одну рубаху?
Я изумилась. Неужели на сорванце одежда горит, как баня в сухую погоду? Отшлепаю.
Снова порвал?
Не я, Тапис скосил глаза. Мой товарищ. Вот он. Иди сюда, не боись.
Последние слова адресовались другому хоозу, которого я не видела он прятался за углом.
Хорошо, сказала я. Рубаху я, так и быть, зашью. Но давайте не сегодня, а? Устала за день. Приходите завтра.
Придем, заулыбался Тапис. Вечером, да?
Ага. Теперь все, спокойной ночи, малыши. То есть, хоозы.
Я закрыла за обрадованным мальчиком дверь и тоже улыбнулась.
Теперь я знала, кто расскажет мне все о хоозах, а-мулах и прочей живности, водящейся в стенах замка. Рубаху-то им все равно больше никто не зашьет, хе-хе. А в том, что у них для оплаты есть нечто большее, чем правдивый рассказ о жизни замка, я очень сильно сомневалась.
Во время принятия бочки повторилась вчерашняя история. Кристаллы в чаше внезапно погасли, и мне пришлось добираться до кровати впотьмах. К счастью, я уже более-менее ориентировалась в пространстве каморки, и через несколько минут провалилась в глубокий сон без сновидений.
Но перед тем, как провалиться, подумала а что, если та записка в тайнике предназначена для меня? Тогда возникает вопрос чего и когда следует бояться?