С рыцарским отрядом из земель Викленда столкнулись рыцари Альвара Зольмса. Хотя сенмарийцы превосходили в доспехах и оружии, люди Зольмса с
такой безумной яростью ударили на них, что блестящие рыцари дрогнули и начали отступать. Сперва они сохраняли строй, потом блестящий ровный
ряд изломался, рыцари Фоссано врывались в щели, с дикими криками рубили направо и налево тяжелыми топорами, плащи промокли от крови, их
сбрасывали и рвались вперед и вперед с безумной яростью. За ними неотступно следовали кнехты, быстро и умело били всадников длинными
легкими пиками.
Глава 20
Дорогу к холму преграждали красиво построенные полки самого герцога Вирланда, которые именовались королевской конницей, как сообщил
Арчибальд. Сам Вирланд за их спинами с вершины холма следил за ходом сражения. В красных и синих плащах, с конями, укрытыми яркими попонами
в шахматку, все с плюмажами на головах, как рыцари, так и кони, это было красивейшее зрелище на земле: прекрасные гордые люди, чьи кони
выстроились в ряд, не выдвигаясь ни на дюйм дальше других.
Первыми к ним пробились отряды Будакера, следом Митчелл и барон Альбрехт, но их ухитрился в какой-то момент опередить ничем не приметный
рыцарь с отрядом в десяток человек, что действовали удивительно слаженно, абсолютно не думая о том, как выказать личную отвагу.
По ним с двух сторон ударили сборные отряды из дальних земель Сен-Мари, стараясь не допустить даже до соприкосновения с королевской
конницей. Завязался тяжелый и упорный бой. Пехота Макса двигалась вперед медленно, но верно, уже не отступая ни на пядь, а при атаке чужой
конницы тут же втыкали древки копий в землю и встречали сокрушительную атаку, что оказывалась страшной только с виду.
Лучники от них не отставали, небо серело от тучи выпущенных стрел, а от обоза к ним постоянно сновали десятки легких всадников с мешками,
откуда даже через мешковину поблескивают стальные наконечники.
Гигант Ульман рубился так, словно перед ним были глиняные манекены. Шлемы трескались со звоном, щиты разлетались, как льдинки, каждый взмах
его ужасного топора отнимал жизнь. Митчелл и сэр Растер двигались как свирепые вепри по молодому полю, от них шарахались, видя их безумные
лица, но оба убивали и убегающих.
Передние отряды пробились до королевского полка. Вирланд взмахнул рукой, трубач подал сигнал, и вся масса устремилась с холма, набирая
скорость. Митчелл дико заорал, вскинул окровавленный топор, еще громче взревел Растер, и наши отряды устремились навстречу.
Я ощутил, как дрогнуло сердце, ибо в королевский полк входят самые могучие, заметные и знатнейшие рыцари королевства. В лучших доспехах,
огромные, на таких же исполинских конях, они двинулись с холма уверенно и грозно, свежие, не затупившие еще мечей, и без усталости в телах.
Раздался страшный громовой удар, когда сотни закованных в сталь людей столкнулись грудь в грудь. Началась жуткая сеча, королевский полк
держался всего несколько минут, потом начал отступать. Их рубили без жалости, я не видел, чтобы хватали в плен, рубили даже упавших на
колени.
Вирланд, похоже, очень скоро понял, что его королевский полк не смял наши отряды, напротив, сперва завяз, а теперь отступает, что их бьют,
разят, сжимают в клещи сильнее, чем деревенский кузнец раскаленную поковку, а его рыцари не рассеяли противника, а едва-едва отражают
смертельные удары.
Мое сердце стучало так, что едва не выпрыгивало. На глазах слезы гордости, наши рыцари, в помятых доспехах и сами в большинстве раненые, с
неукротимой яростью бросаются на врага и разят, разят, разят, а те пятятся в ужасе, видя перед собой озверелые залитые кровью лица.