Стоило пройти три метра, бодро освещая коридоры ярким лучом, Дэн заныл «дать посветить». Я посоветовал найти другой фонарь. Пришлось вернуться к стеллажу с плафонами и лампочками, пацан долго возился, присматривался ни одна модель не понравилась. Когда я начал терять терпение, он с грохотом выволок с нижней полки огромный переносной прожектор килограмм на двадцать. Отговорить не удалось. Мы стали искать, где вставляются батарейки, и конечно, не нашли.
Он заряжается от розетки или генератора, предположил я.
Дэн спросил, в каком отделе генераторы, мне это всё надоело.
Делай, как хочешь, я пошёл.
Напарник ворчал, но поплёлся следом, волоча агрегат, но скоро на пути бросил.
Нужно было подняться на третий этаж, я точно помнил есть обычная лестница. Но где? Пришлось идти к эскалатору. Пока взобрались по его огромным ступеням, изрядно запыхались, но пришлось ещё побродить минут сорок между холодильников и аудиосистем. Когда я начал терять терпение, в углу на стенде нашлась небольшая газовая плита. Я забрал её, оторвав ценник.
А баллоны? спросил Денис.
С баллонами вышла накладка. Они, конечно, есть, но в каком отделе, на каком этаже?
Съездим на рынок, отмахнулся я.
Мы спустились по огромным ребристым ступеням. Я держал плиту подмышкой и фонарик в правой, ступал осторожно, держась за поручни. Денис шёл сзади, и едва ли был так же внимателен, потому что на середине пути грохнулся на меня, я едва не перелетел за перила. Дёрганый луч фонаря высветил провал метров десять глубиной, эхо моей ругани долго носилось по этажам.
К счастью, ничего из трофеев не пострадало, и мы всё ж добрались до внешних дверей. Дневной свет с прозеленью больно ударил по глазам.
Денис в этот раз не спешил к машине забыл, видимо, об угрозе сверху. Я украдкой поднял глаза, но планеты не нашёл наверное, скрыли облака.
Когда мы дотопали до парковки, раздались странные звуки. Нечеловеческие скрежет, писк волосы поднялись на затылке. Стиратели? Разом побледнев, Дэн вцепился в мой рукав, отчего тяжёлая плита едва не выскользнула.
Слева по дороге приближалось нечто, через полминуты оказалось грязно-белым микроавтобусом. Чем ближе, тем больше жуткие звуки походили на песню, я даже разобрал голос исполнителя. Девушка бодро выкрикивала попсовые строчки то ли «Тают губы», то ли «Вспоминай о ночи», что-то такое, проходное, что завывает из каждого утюга, а через месяц пропадает навсегда.
Меньше всего я сейчас готов был услышать подобную песню, ещё и орущей на всю улицу. Музыка отражалась от мрачных домов, звуки обгоняли друг друга, накладывались, превращаясь в какофонию.
5. Островок жизни
Автобус сбавил скорость, и песня стихла видимо, водитель выключил. Медленно, медленно белая газель доползла до лестницы, мы с Денисом глазели, будто на новогоднюю ель среди кладбища. Я даже забыл о тяжёлой плите, пока рука не онемела.
За рулём был заросший неровной щетиной мужчина в поношенном свитере. Очки с диоптриями и тёмными дужками сидели криво, создавая образ слегка помешанного и забавного ботаника, хотя водителю было явно больше тридцати.
Кажется, в автобусе он был один. Человек оглядел нас в ответ, безучастный взгляд остановился на плите, что я держал перед собой, положив сверху фонарик.
Из магазина? спросил он спокойно.
Я не при чём, сразу объявил Дэн.
Мы я временно взял, потом верну, суетливо ответил я. Человеку одному плохо. А кто вы?
Я Вадим, сказал водитель. Вы тоже из выживших?
Речь спокойная, флегматичная. И конечно, он такой же потерпевший, как мы.
Да, вчера прошлым днём я проснулся, и никого нет. Потом длинная холодная ночь. Меня Никита зовут, это Денис.
Дэн утвердительно буркнул.
Мы в деревне собрались, сообщил Вадим. Трое, со мной. Лучше быть вместе.
Нас тоже трое, сказал я. Ещё одна дома ну, она вроде больная.
Заражённая, с готовностью вставил Дэн.
Вадим спокойно поглядел на него, снова на меня.
Садитесь, проедем, предложил он. Поглядим.
Почему нет? Я отодвинул тяжёлую пассажирскую дверь, поставил багаж на пол, Дэн юркнул следом, но я отправился на сидение рядом с водителем. Двери закрылись: передняя с хлопком, задняя с гулом, Вадим включил передачу, и автобус медленно выехал на дорогу, рыча двигателем. Наш с Дэном «ниссан» затерялся позади, среди других нарушителей, запарковавшихся у лестницы.
Теперь за рулём опытный водитель, сразу ощущалось, как ловко переключает передачи и мягко поворачивает. Я показывал дорогу и заодно пытался расспрашивать:
А что случилось, известно? Куда все пропали?
Специфика переноса, ответил Вадим так, будто я мог понять.
Пару минут я помалкивал, безуспешно крутя в голове его фразу. Сам Вадим не заговаривал, и когда мы повернули на центральную, я попробовал снова:
А что вверху за сфера? Это же планета?
Это корабль, подал сзади голос Дэн.
Планета, кивнул водитель, переключая передачу.
Так это новый спутник? Или та же Луна? Она ближе стала, что ли?
Это не спутник и не Луна. Это газовый гигант. Материнская планета.
Чего?
Материнская планета, повторил Вадим медленнее.
А-а, протянул я, так ничего и не поняв. Так откуда она взялась? Это же с неё нас атаковали?
Она не бралась, она была. И никто не атаковал.
Ясности не прибавлялось, я решил повременить с вопросами.
Газель покачивалась при переключении передач. Я показал, где повернуть, мимо АЗС мы поднялись на горку к дому. Позабавило, когда Вадим начал осторожно сдавать задом, паркуясь. Мерзко пищал сигнал заднего хода.
Можно стать где угодно, не помешаем, подсказал я.
Вадим нахмурился и всё же втиснулся между кремовым джипом и красно-белой малолитражкой.
Я вернулся в салон для пассажиров, забрать плиту и фонарик, Дэн прошмыгнул мимо, дёргая за рукав:
Слышь, Ник надо переговорить.
Он шептал и косился на водителя. Я с удивлением повернулся:
Что?
Напарник правда хотел что-то сказать, даже поднёс руку ко рту, но Вадим уже вышел из автобуса и осматривался, уперев руки в бока.
Чего тебе? с деланным удивлением переспросил меня Денис. Я ничего не хотел.
Он деловито пошёл к подъезду, не оборачиваясь.
Вадим запер автобус на ключ, подёргал ручку, и мы отправились в мой родной подъезд. Железная дверь с отключённым домофоном была нараспашку. В подъезде стало заметно светлее, мы добрались до третьего этажа без происшествий. Я отпёр входную дверь, но вошёл осторожно, тщательно высвечивая фонариком углы. На всякий случай. Вадим спокойно вошёл следом, а Дэн в хвосте, лишь убедившись, что зомби не поджидает за углом.
Я сразу провёл гостей в свою комнату. Пол и дорожка, за чистотой которых так тщательно следила мать, печально затаптывались. Какая теперь разница? Я поставил плиту на стол у себя в комнате, указал Вадиму на кровать. Там в одеяла закопалась наша зомби. Хрупкую фигурку ещё пришлось разглядеть я чуть отодвинул штору, впуская свет.
Она спит.
Вадим секунд десять рассматривал мою гостью.
Что с ней? спросил он, поправив на носу очки.
Не знаю, тихо ответил я. Нашли такой.
Она плохо выглядит, заметил Вадим.
Ага. Натерпелась, явно.
Вадим осмотрел комнату, мне стало стыдно за разгром, в ней царящий. Банки и останки стула так же валялись под ногами.
Здесь не лучшее для неё место. В квартирах теперь вообще смысла нет без водопровода, электричества и канализации. Ночь здесь не пережить.
Тоже так думал под утро, мрачно сообщил я.
У нас в своём доме есть женщина, продолжал Вадим. Она бывшая медсестра. Там этой девушке будет лучше. Кстати, как её звать?
Она пока не говорила.
Я обдумал слова нового знакомца. Вадим выглядит уверенно, спокойно, даже интеллигентно. Наверное, не врёт, и раз там группа выживших, то лучше и девушке, и нам туда съездить. А здесь что делать с этой зомби? Сейчас она крепко спит, спрятав лицо в собственных спутанных волосах. А потом? Ей надо хотя бы помыться и переодеться.