Я потянул за край тёмно-красного одеяла. Девушка, не открывая глаз, сжалась в клубок сильнее и тихо заскулила. Мне было жалко на неё глядеть, страшненькую, грязненькую. Я потрепал её за свитер:
Эй, просыпайся.
Я осторожно взял её на руки девушка была такой же невесомой, будто под огромными свитерами и штанами тела почти не было. Она тихо попискивала или плакала, не разобрать, тонкие пальчики обхватили моё плечо, своё лицо она вжала мне в свитер, так и сидела всю дорогу.
Мы пошли к выходу, громко топоча зимней обувью. Ноги потели, поэтому я задержался у двери и неловко переобулся в осенние ботинки, орудуя в темноте одними ногами. За последние часы опять потеплело, очень заметно, хотя в доме держалась прохлада, щекотала в носу.
Дверь запирать не стал, уж наверное, грабители не влезут. Шаги Вадима звучали внизу на лестнице, но Денис в той же жаркой утренней куртке крутился рядом и опять что-то сигнализировал жестами.
Чего? раздражённо спросил я, неудобно говорить с человеком на руках.
Дэн что-то бормотал, я не мог разобрать, он пытался подойти, но опасался девушки, её зубов. В конце концов, он подобрался со стороны её ног.
Пусть Вадик забирает заражённую, заговорщицким тоном сказал он.
В смысле? Поедем вместе на его автобусе.
Они нам не нужны, продолжал напарник так же таинственно.
Почему?
Я думаю, они все заражённые.
Они тоже зомби?
Может, пока ещё не обратились, но скоро
Ерунду не говори, посоветовал я, осторожно выбирая в темноте на ступеньках место, куда поставить ногу.
Дэн не отставал, бормотал из-за спины:
Им нельзя доверять. Мы вообще не знаем, кто они. Это наверняка ловушка. Они могут продать нас на органы.
Не придумывай. Они такие же потерпевшие, как и мы.
Не как мы.
Я не стал его слушать, мы благополучно спустились во двор. Я открыл было переднюю пассажирскую дверь автобуса, но с сомнением поглядел на девушку. Рядом с водителем сложно будет поместиться, бросать же её в салоне с маньяком Денисом точно нельзя. Пришлось полезть на бурые потёртые сидения фургона. Дэн сел рядом неохотно, дальше от зомби, украдкой отодвинул полу тёплой куртки из внутреннего кармана торчала синеватая рукоять изрядно надоевшего мне топорика.
Я буду готов, сообщил он.
Тяжёлая дверь с визгом захлопнулась, Вадиму пришлось попотеть, крутя руль, пока автобус не выбрался с парковки. Салон дёргался рывками, зомби вцепилась в мой свитер сильнее. На спуске автобус сильно накренился, я еле удержался на сидении. Мелькнула АЗС, мы покатили по дороге.
Автобус то разгонялся, то почти останавливался, когда Вадим объезжал заторы. Денис сидел напротив, не спуская с девушки глаз, та сжалась у меня на груди, сморщив грязное личико.
Рессоры газели скрипели, сзади что-то постукивало на поворотах. За грязными окнами проплывали улицы и панельные дома. Мы въехали в Ключи, двигатель заревел натужнее: начался подъём на Заречную. Через заднее стекло я видел выхлопной газ автобуса густой, белый, он вихрился и пропадал. Вадим повернул налево, на грунтовку, фургон закачался, Дэн вцепился в поручень, а мне осталось лишь упереться ногами: девушка сковывала движения. Она хныкала, и кажется, просила помощи, я не разбирал. Замарашка едва понимала, где находится.
За окном ползли частные дома: большие, малые, разноцветные за железными высокими заборами или деревянными покосившимися. Мы тряслись по разбитой дороге несколько минут, автобус повернул направо, и я забыл как дышать.
Людские поселения резко обрывались, будто лист бумаги. Обычные голые деревья, дома, сараи, и вдруг резко поле тёмно-синее, будто посыпанное асфальтовой крошкой, ровное.
Денис тоже уставил в окно.
Стой! попросил я Вадима.
Тормоза скрипнули, салон ещё качнулся и замер. Мы с Дэном прилипли к окнам.
В этом районе я бывал редко, хотя и живу в городе с рождения. Но знал точно: частный сектор тянулся довольно далеко, плавно переходил в лес. Понемногу начиналась сопка. Но сейчас ни то что домов или кустов, даже сопки нет. Голое поле, на нём возвышенности, вроде памятников. Я пригляделся: похоже на огромные кристаллы, такие же синие, как земля.
Что это? спросил я, глядя в оба.
Соседний сектор, буднично ответил из-за руля Вадим.
Но я его почти не слушал.
Тут горело что-то? не понимал я. Жгли? Напалм?
Точно, сказал Денис. Жгли зомби. Бой был.
Никакого боя не было, ответил Вадим. Тут никогда не было ничего человеческого.
Тогда откуда?..
Это поле было до нас.
Как? Что?
Сначала было синее поле, терпеливо объяснил Вадим, потом появились мы.
Ну нет, это же я точно помню, тут был город
Это на Земле был город, ответил Вадим.
А мы где?
Мы на другой планете.
Я окончательно растерялся. Какая ещё планета? Да, странное небо и запахи, но ведь город наш, привычный, хоть и вымерший. Что этот Вадим несёт? Может, он сумасшедший? Вроде, пока вёл себя адекватно.
Глаза бегали по синему полю с кристаллами, а водитель спокойно включил передачу, дал газу, двигатель заревел, автобус снова закачался по грунтовой дороге. Мы тряслись вдоль поля, в один момент «газель» даже проехала по синей инопланетной крошке мелкие камешки застучали в подкрылках. Вадим быстро вырулил обратно на грунтовку.
Через десять минут поле скрылось за постройками, мы углубились в частный сектор. Старые частные дома тянулись по обе стороны: разноцветные, большие, маленькие, но в основном давнишние, бедные. В таких люди ходят на колонку за водой и туалет во дворе.
Автобус замедлился, аккуратно стал у одного двора, качнувшись напоследок. Из трубы дома над зелёной крышей вился лёгкий дымок. Остальные дома без дыма, а в этом явно живут. Двигатель смолк, воцарилась звенящая тишина.
Приехали, сообщил Вадим, выбираясь на улицу.
Мы тоже вышли я помогал зомби, она пыталась перебирать ногами, хотя ещё висела у меня на шее. Денис, потея в куртке, воровато огляделся.
Тишина, деревья, сухие кусты, электростолбы тянутся вдоль дворов. Земля засыпана жёлтыми листьями, под ногой чавкнуло. Старенький когда-то красный деревянный заборчик. Вадим перегнулся через калитку, щелчок, и та отворилась внутрь. Наша процессия последовала во двор.
Дом был простенький, ветхий, с выцветшим крыльцом. Двор кое-где порос сухой травой, несколько раскидистых деревьев, на одном из них маленькие красно-жёлтые яблочки. Справа у забора серая будка холодного туалета. Слева ещё постройка то ли кухня, то ли баня. У крыльца основного дома старенький продавленный диванчик, за углом чурка и колун в ней. Дрова колят? Ну да, земля там засыпана щепой, свежей и не очень. За домом виден край гнилого сарая, вокруг него нагромождение рухляди, выглядывает ржавое колесо велосипеда, поваленная огромная бочка с облупившейся зелёной краской, диски автомобиля, тоже ржавые, деревянная растрескавшаяся дверь, лопаты, и кажется, грабли
Привет, ребята. Со стороны дома шла дородная румяная тётка лет пятидесяти в накинутой сверху простенькой рыжей шубке. Тётка вытирала руки большим полосатым полотенцем. Я Маргарита Павловна. Вы тоже выжившие? Совсем худые. А это что?
Она подошла вплотную и озабоченно заглянула в лицо зомби.
Бедненькая, что с ней?
Тётка погладила замарашку по плечу, приподняла лицо за подбородок. Зомби шмыгала носом и рассеянно моргала.
Здравствуйте, отозвался я. Не знаю, нашли такой.
Маргарита Павловна продолжала с жалостью разглядывать девушку.
Какая замученная. Чего ж вы так с ней? Ну-ка, дай.
Она перехватила у меня девушку, зомби пыталась цепляться за мой свитер и захныкала чуть сильнее.
Она недоразвитая у вас, что ли?
Я пожал плечами:
Говорю же, такой нашли. Стресс, наверное.
Здоров, мужики. На крыльце показался пожилой усатый мужчина, скорее дед. Он сильно дымил папиросой и был одет просто, по-деревенски в тёплую клетчатую рубашку, заправленную в старые, потёртые штаны.