Вот и мне так кажется, согласилась я. Каро сказала тогда, что Тео считает себя выше своей семьи, а я подумала, что искать пропавших идолов, как это делал Индиана Джонс, куда круче, чем управлять сетью отелей.
Тео больше заседает с разными директорами, чем бывает в древних храмах, сухо сказала Джуд. У Кэролайн было такое чувство, будто он бросил ее в беде.
Это из-за послеродовой депрессии?
Она боролась с ней, как могла, ответила Джуд. Рассказывала, что ей помогают свекор и свекровь, но не Тео. Он хотел, чтобы она везде ездила с ним. Ребенка в охапку и вперед. А еще он хотел, чтобы она перестала работать в компании его отца и снова вернулась в журналистику. Но Кэролайн нужна была помощь. Родственники Тео ее поддерживали. А сам Тео нет.
В словах Джуд была правда. Сестра Тео никогда пальцем о палец для Каро не ударила, но вот отец и мачеха помогали как могли. И Каро искренне их любила.
Как ты думаешь, Тео мог причинить Кэролайн вред?
Физически? Нет.
Меня так и подмывало показать ей письмо Каро. «Так почему не покажешь?» спросила я себя. Не хотелось полоскать семейное грязное белье на публике, вот почему.
А ты знаешь, что Каро хотела подать на развод? спросила я.
Джуд молча поджала губы. У нее зазвонил телефон.
Я остолбенела от изумления.
Ты знала?
Джуд тронула меня за руку.
Кэролайн взяла с меня клятвенное обещание никому не говорить, объяснила она. И клятва остается в силе даже теперь, когда ее нет. Она взглянула на телефон. Извини, мне пора. Джуд работала в мэрии, и поэтому ей вечно надо было присутствовать как минимум в двух местах сразу.
Она снова неловко обняла меня.
Если тебе что-нибудь понадобится, звони в любое время, ладно? И добавила: Пожалуйста, береги себя, Ди.
Джуд зашагала по зеленой траве прочь с недюжинной скоростью, учитывая, что на ногах у нее были шпильки. Глядя ей вслед, я думала, что ничуть не удивилась бы, если б оказалось, что ей сестра рассказывала куда больше, чем мне. В конце концов, они с Каро всегда были лучшими подругами, а я только младшая сестра, которую Каро к тому же не видела несколько лет. Мы с ней, правда, подлатали дыру в наших отношениях, но причина наших разногласий осталась. И хотя я обычно притворялась, что все это неважно, на самом деле провал в несколько лет между нами всегда оставался ощутимым и причинял мне боль.
Глава 7
Дейрдре
С кладбища я ушла последней. Все уже давно смылись, а я все наблюдала издали за могильщиками, которые лопату за лопатой бросали в яму грунт, заполняя пустоту вокруг гроба Каро. Мне хотелось плакать. Зря я не показала письмо сестры Джуд, надо было решиться и сделать это. Но мне все еще не верилось, что меня не разыгрывают. Я достала телефон и перечитала письмо.
По-хорошему, с ним надо было, конечно, идти к копам. Но с полицией Нью-Йорка я столкнулась еще подростком, и они произвели на меня такое отвратное впечатление, что я поклялась себе не иметь с ними дела никогда. И то сказать: ну принесу я им это письмо, и что? Они только смеяться будут. Им нужна информация, добыть которую я должна сама.
Значит, придется начать со «Склепа Озириса». После текста Каро шла стандартная юридическая тарабарщина насчет тайны переписки и удаления последующих сообщений, что в данном случае выглядело плохой шуткой. Промотав еще дальше, я нашла адрес компании в Бронксе и сразу направилась к ближайшей станции метро, миновав по пути множество контор, предлагавших резьбу по камню и иные ритуальные услуги. Вот уж кому пандемия пришлась на руку, так это гробовщикам Поезд R довез меня до Манхэттена, где на «Юнион-сквер» я пересела на экспресс 4 и поехала на север.
Метро выплюнуло меня у «Янки Стэдиум»[4]. Ходили слухи, что матчи вот-вот возобновятся, но пока и сам стадион, и все его окрестности выглядели до того безлюдными, как будто здесь тайком взорвали нейтронную бомбу. Первые два квартала к востоку казались совершенно безжизненными: витрины заколочены, кое-где печально покачиваются на ветру вывески ресторанов. Признаки жизни появились только по ту сторону Уолтон-стрит: в парке Джойс Килмер сидели и прогуливались вокруг фонтана молодежь и люди постарше, а на ступеньках величественного здания суда Бронкса собралась целая толпа. Но дальше все снова как вымерло. Даже тротуары имели такой вид, будто по ним уже года три не ступала нога человека: бетонные плиты потрескались, в щелях проросла трава. Я свернула налево, на Шеридан-авеню: заколоченных витрин там было меньше, зато больше поручительских контор. Но в целом пустыня была такая, что я не удивилась бы, вылети мне навстречу из какого-нибудь переулка куст перекати-поля.
А как еще должно выглядеть место, откуда рассылают письма покойников? подумала я вслух.
Входная дверь офисного здания была, разумеется, на замке. Еще бы в таком районе, как этот, и пакет чипсов свистнут, если его не запереть как следует. Из стены у двери торчала ржавая кнопка звонка, рядом висел список компаний с номерами офисов. Судя по его виду, в последний раз список обновляли примерно в год моего рождения, когда какая-то деловая колбаса, выслуживаясь перед начальством, раздобыла принтер для печати этикеток. Кстати, «Склеп Озириса» в списке не значился, зато был какой-то Джой Спа. Я стала тыкать во все кнопки подряд, пока в интеркоме не забулькал человеческий голос.
Меня впустили.
Я вошла и едва не ослепла от яркой желтизны стен. В их жизнерадостности сквозило что-то безумное, как будто тот, кто выбрал такую краску, был уверен, что это привлечет в дом солнце. Берлогу «Озириса» я углядела сразу: на их входной двери красовалось увеличенное фотоизображение мертвого бога такого же, как в письме, только зеленее. Дверь запиралась на цифровой замок. Я машинально нажала 9-5-7 этот код придумал для такого же точно замка мой начальник: именно эти три цифры располагались на цифровой панели треугольником, удобным для пальцев. Замок тихо щелкнул, и я потянула на себя дверь.
Переступив порог, я чуть не села: стены приемной выглядели так, словно их щедро облили кровью марсианина. В соседней комнате, где с легкостью разместились бы человек двадцать, теперь сидели семеро социальная дистанция и самозабвенно стучали по клавиатурам. На стене красовался силуэт Озириса, нарисованный по тому же самому трафарету. Похоже, кому-то в фирме он очень нравился.
Никто даже не заметил, как я вторглась в их святая святых наверное, потому, что все работали в наушниках. Я не спешила заявлять о себе, а пару минут внимательно разглядывала этих «рабочих пчелок» и думала. Ни одна мало-мальски приличная айтишная компания никогда не выдаст личную информацию клиента иначе как по решению суда. Значит, мне нужен союзник тот, кто сообщит мне желаемое из сострадания или симпатии ко мне лично. Мой выбор остановился на женщине с карамельно-розовыми волосами и массивным серебряным кольцом в носовой перегородке.
Привет, начала я. Меня зовут Дейрдре Кроули. Я получила сообщение от сестры через «Склеп Озириса». Вы не поможете мне узнать
Ноа! заорала женщина, даже не поднимая глаз. Еще одна!
Из-за перегородки в дальнем конце комнаты вынырнула мужская голова.
Чем могу помочь?
Я получила сообщение от сестры, Кэролайн Кроули-Трэкстон, снова начала я, решив назвать обе ее фамилии сразу вдруг одна из них освежит его память. Она умерла на прошлой неделе.
Соболезную, слово скользнуло с его губ медленно, как капля тягучей патоки. Я Ноа, комьюнити-менеджер.
Он выскользнул из-за перегородки костлявый парнишка с рыжими волосами торчком, выстриженными площадкой на макушке. Его лицо украшала острая козлиная бородка, отчего голова спереди походила на равнобедренный треугольник вершиной вниз. Образ довершали очки в массивной черной оправе, кольцо в брови и татуировка мандалы на предплечье короче, типичный хипстерский образ.