Осецкий оскалился, бешено втянул воздух и ринулся на него. Потапов не удержался на ногах, они выкатились из клети в горницу. Осецкому удалось попасть ему кулаком в висок так, что на пару секунд у Потапова поплыло в глазах, а когда он пришёл в себя, Осецкий уже сидел на нём и равномерно бил кулаками по лицу.
Сука, сука, сука, сука, с тяжёлым свистом на выдохе приговаривал он с каждым ударом. Из-за какой-то бл на друзей бросаться! Тебе-то что
Он осёкся, как-то странно икнув, опустил руки, посмотрел на напарника остекленевшим взглядом. Потапов едва успел выставить руки и подхватить безвольно падающего на него Осецкого.
Он спихнул с себя тело товарища, приподнялся, вытирая рукавом кровь с разбитого лица. В разодранной до самого низа рубахе над Осецким стояла Ядвига с саблей в руках. С опущенного клинка медленно капала кровь, на спине Осецкого расползалось по рубашке красное пятно.
Потапов забрал саблю напарника. Посмотрел на Осецкого, на Ядвигу. Что делать дальше, он не знал.
Он бы убил тебя! Ядвига отчаянно взглянула на него, стянув на груди разорванную рубаху и пытаясь унять дрожь. Он и меня бы убил!
Наверное, угрюмо буркнул Потапов. Теперь-то уж чего
Он опять невольно взглянул на Ядвигу и тут же отвернулся, постаравшись отогнать подленькую мысль, что, ну так-то в принципе понять Осецкого можно.
Доложить теперь надо, хмуро сказал Потапов, вытирая саблю тряпкой со стола. Так, мол, и так, такая напасть случилась
Нет! вскрикнула Ядвига. Фёдор, ты что?! Не надо, пожалуйста! Что со мной сделают за убийство стрельца?!
Да это же защита была, возразил Потапов, старательно отводя глаза от Ядвиги. Она опустила руки и опять стояла перед ним в распущенной рубахе. Он напал, ты защищалась. Имела право
В спину? Заколот в спину кто поверит в такую защиту?
Ну меня защищала, неуверенно предположил Потапов. Он на тебя напал, потом мы дрались, и ты его ткнула
Это же убийство, Фёдор! Это уже не защита. Нас обоих посадят!
Потапов промолчал. В каком-то смысле Полонская права, конечно. На самозащиту это всё мало тянет, и то, что он защищал женщину от изнасилования, это это
Потапов не додумал. Ядвига приблизилась к нему, схватила за руку, горячо зашептала:
Давай никому не скажем! Она вперилась в него горящим взором, Потапов старательно опускал глаза. Никто не видел, никто ничего не знает. Скажи, медведь в пути задрал или волки. На переправе утонул
Да ведь следствие же будет! Потапов пытался отодвинуться от Ядвиги; она не давала, прижимаясь к нему грудью. Всё равно ведь приедут тело искать.
Скажи: в Коленном болоте утонул. Там никто искать не будет.
Про Коленное болото Потапов слышал. Там стадо коров могло пропасть бесследно, и они и впрямь рисковали наткнуться на него по пути.
А с ним что делать? он кивнул на тело Осецкого. Он ещё пытался держаться, чувствуя, что уже на грани, что ещё вот-вот и Полонская добьётся своего.
Я позабочусь о нём, жарко шептала Ядвига, обхватывая его руками и заглядывая в глаза. Я знаю, что делать с ним. Никто его здесь не найдёт, даже следа, что был тут.
Нет, я не могу так, Потапов сделал последнюю отчаянную попытку. Надо доложить. Мы же не разбойники
Ничего не надо, Федя! Ядвига смотрела так, что его бросало в дрожь и слабели ноги. Не надо, хороший мой, не думай об этом. Я сама позабочусь обо всём.
Она медленно отстранилась от него, потянула за руку.
«Что мы делаем?! мелькнуло в голове Потапова. Это же скотство! Это же Это же»
Ты ничего плохого не сделал, ты спас меня от насильника, бормотала Ядвига, медленно спиной придвигаясь к клети, не спуская с Потапова глаз и не отпуская руку. Зачем нам страдать из-за этого?
Потапов ничего не мог сделать, в голове не осталось ни одной мысли. Он медленно шагнул на слабеющих ногах, потом ещё раз, ещё.
Ядвига завела его в клеть, пихнула на койку и встала перед ним. У Потапова пересохло во рту.
Черноволосая ведьма неуловимо повела плечами и скинула с себя разорванную рубаху.
Глава 6
Лика
(продолжение)
Что? переспросила Лика, непонимающе моргая.
Царевна, кажется, и впрямь не поняла, что сказал Бессмертный. Сказанное и увиденное так не сходилось друг с другом, что казалось совершенно невозможным. И не только ей.
Доченька! прохрипела Ядвига, роняя посох и протягивая руки. Маргарита инстинктивно выдвинулась вперёд, закрывая подругу.
А ну стой, ведьма! резко выкрикнула Марья. Какая она тебе ещё доченька, что ты несёшь! Кощей, прекращай уже. Не смешно совсем.
Это правда, Марья, тихо произнёс он.
Правда?! завелась она. Правда, значит. Ты хочешь, чтобы я нет, ты хочешь, чтобы мы поверили, что Лика, наша Лика дочь этой мрази этой болотной твари убившей нашу семью?
Маргарита ойкнула. Ядвига тихо простонала.
Ты хочешь, чтобы она сама поверила, будто может произвести на свет такое чудесное создание?! Да никогда в жизни! Слышишь, ведьма? А ну посмотри мне в глаза и скажи, что хоть на секунду допустила, что это чудо появилось из твоей гнилой утробы. Ну? Скажи!
Марья схватила Лику за руку, вырвав у Бессмертного, и подтащила к Ядвиге. Старуха низила глаза, бормоча что-то невнятное.
Царица взяла её за подбородок, вздёрнула ей голову, заставив посмотреть на Лику.
Смотри. Смотри, тварь! Скажи честно хоть чем-то, хоть одним волоском она похожа на тебя?
Ядвига смотрела на царевну, и слёзы катились у неё по коричневым морщинистым щекам. Она молчала. Молчала и Лика.
Отвечай! Марья в гневе топнула ногой. И даже не вздумай мне тут слёзы лить, пока я глаза тебе не выколола!
Родинка, произнёс Бессмертный.
Что? резко повернулась Марья.
Родинка, повторил Бессмертный, коснувшись пальцем внешнего угла под левым глазом и кивая на Лику. Узнаёшь, Ядвига?
Марья по-прежнему держала старуху за подбородок, не давая вырваться. Глаза у неё расширились, вперившись в одну точку. Она тяжело задышала, забормотала быстрее и громче:
Доченька, девочка моя, Мариночка!
Маргарита хлопнула ладонью по рту. Только сейчас до неё стало доходить. Никита всё понял уже давно.
Прекрати! презрительно произнесла Марья, отталкивая Ядвигу. Прекрати эти дешёвые фокусы, Кощей! Одна родинка и всё! И этим ты нас хочешь убедить?
Нет, не только этим, Бессмертный поманил пальцами Коломну с каким-то сивобородым мужиком в тулупе. Подойди, Емельян.
Мужик пугливо топтался и мял в руках шапку. Коломна нетерпеливо саданул ему по спине так, что тот едва не упал, проскользив на валенках по мраморному полу.
Не бойся, Емельян! подбодрил Бессмертный. Никто тебе ничего не сделает, ничего с тобой не случится. Просто расскажи про царскую охоту на Белых Водах. И колдуна с малышкой в руках. Ты же запомнил этот день, Емельян. На всю жизнь запомнил. И меня ты, конечно, тоже узнал.
Под пристальным взглядом Бессмертного мужик съёживался и никак не решался поднять глаза.
Я знаю, что ты там был, Емельян. И всё видел. И очень благоразумно молчал всё это время. А сейчас можешь рассказать. Не бойся! повторил Бессмертный.
Ваше ваше мужик пугливо вскидывал глаза и тут же опять опускал.
Превосходительство, подсказал Коломна.
Превосходительство мужик помялся, бросил взгляд на Лику, на Бессмертного и снова уставился в пол. Что что рассказывать?
То, что видел. Начни с того, как ты вышел на берег Бычьего омута и увидел молодого колдуна в чёрном. Что у него было в руках?
Лягушка, тихо сказал Емеля.
Что было дальше?
Путаясь и поминутно спотыкаясь, бросая пугливые взгляды то на Бессмертного, то на Лику, Емеля рассказал про превращение лягушки в малышку, про колебания колдуна, чуть не выбросившего её в омут, про его исчезновение и спасение девочки царём Василием. Он на всю жизнь запомнил этот день. Так близко с колдуном и колдовством он никогда не встречался ни до, ни после того дня.