Считаю своим долгом предостеречь: мы ничего здесь не берём. Себе дороже.
То-то вы все ошиваетесь в «Морже».
Там это не столь опасно, пояснил Сантариал. Оценивающе поглядел на гиганта и заключил: Ладно, как знаешь. Загляну попозже.
Тут до Лотоса дошло, что он отказывает своему покровителю из-за такой ерунды что и сказать стыдно. Отказывает тому, на кого собирался чуть ли не молиться, считал благодетелем хотя «благо» в этом Немире вещь, безусловно, относительная, в чём он постоянно убеждался в последние дни. «Это чёрная неблагодарность», сказал себе Лотос, но его рука помимо его воли уже тянулась к лакомому кусочку. Сантариал закатил глаза и кинул на прилавок мелкую монету.
Забирай свою отраву и идём, скомандовал он. Я сегодня не настроен ждать.
Шеф-повар был уже предупреждён, что Лотос Растиплющ нынче свободен от кухонных дел: не глядя, он расписался в увольнительной и вернулся к своим обязанностям. Убедившись, что никто здесь по нему не соскучится, Лотос направился к воротам номер восемь, где находился ангар транспортных средств.
Выйдя из ворот, он увидел, что всё уже готово: фаэтон был подан, Нандоло сидел внутри и отчаянно зевал. Сантариал появился следом за Лотосом и махнул тому, чтобы садился. По-видимому, никто не собирался посвящать его в дальнейшие планы.
Я считаю, что ещё рановато для твоей затеи, скептически пробормотал Нандоло, когда напарник открыл дверцу со своей стороны.
Ты уже высказал своё мнение, но, как видишь, это ничего не изменило, раз мы всё равно едем, беззаботно отозвался Сантариал, усаживаясь за руль. Его лицо осветилось той самой улыбкой, которая, должно быть, усмиряла чудовищ в древних легендах. Лотос успел уяснить: когда Сантариалом овладевала подобная эйфория пополам с таинственностью, следовало насторожиться и глядеть в оба. Они с Нандоло обменялись понимающими взглядами. Впрочем, Нандоло понимал явно больше Лотоса. В его глазах промелькнуло что-то вроде сочувствия, что несказанно смутило гиганта. Тот решился на прямой вопрос.
Куда мы едем?
В дикие земли, ответил Сантариал, и фаэтон, покорный его воле, развернулся и покатил навстречу надвигающейся ночи, оставив позади шикарный морской закат.
И всё же закат был настолько выразителен, что Лотос долго не мог оторвать глаз от зеркала заднего вида, где полыхало малиново-багровое пламя в раме свинцово-сиреневых облаков. Раньше он никогда не бывал на море и не представлял всей первобытной мощи этой стихии, не представлял, что где-то может быть столько воды, отражающей небо. Поэтому, когда гигант, наконец, посмотрел вперёд, то был поражён: широкая равнина с цепью гор на горизонте сократилась настолько, что у подножия проступила полоса леса, окаймлявшая гряду.
Они действительно ехали очень быстро, главным образом потому, что Сантариал в совершенстве освоил этот способ перемещения в пространстве. Фаэтон слушался его так, будто они были одним целым, и это не могло не восхищать Лотоса, который уже понял, насколько техника у архаиков капризна и предубеждена по отношению к любому, кто дерзает ею управлять. Из них троих Сантариал был единственным, кто получал откровенное наслаждение от поездки.
Наплывавший на них горный массив носил звучное имя Дракона и действительно напоминал рептилию, припавшую к земле и поднявшую гребень. Ночь наступала постепенно, исподтишка, захватывая территорию с методичностью опытного воина. Верх фаэтона был откинут, и сумерки принесли с собою свежесть и ароматы ночных цветов. Несмотря на сгущавшуюся тьму, лес был чётко виден и Лотос вскоре понял, почему: стволы и кроны деревьев светились своим собственным светом бледно-фиолетовым, обволакивающим и призрачным.
От такого открытия мурашки снова пошли гулять по коже Лотоса, а его голова сама собой втянулась в плечи.
Это лес Забвения, произнёс Сантариал. Один из последних девственных лесов Немира.
Даже будь он самым распоследним, я бы не плакал, скривился Нандоло. Какой-то замогильный у него вид.
Это лишь твоё впечатление.
Между тем Лотос буквально впился взглядом в панораму, детали которой всё больше прорисовывались, мозаично складываясь в действительно впечатляющее, волшебное зрелище. Робость постепенно уходила, уступая место первобытному восхищению. Спустя четверть часа фаэтон легко вошёл под лесной полог, нарушив светом фар привычную геометрию теней, и словно окунулся в сказку, главными героями которой выступали деревья молчаливые и бережные хранители прошлого. Стволы местных исполинов были мощными, кора на них бугрилась, и чудилось, что на деревьях выступают тысячи пузырьков. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга, точно солдаты в боевом построении, а между ними разросся путаный кустарник, над которым кружили ночные мотыльки. Отражая свет зеркальными крылышками, они напоминали искры лёгкие холодные искры, что не гаснут на подлёте к земле
Это слишком мало напоминало реальность и слишком походило на декорации и тут Лотос вспомнил, что ему всё это напоминало.
Гастроли Эльнского королевского театра. Единственные в его жизни.
Фантасмагорическая пьеса о том Немире, которого больше не было
Сантариал выключил мотор и повернулся к Лотосу с таким видом, словно намеревался сообщить крайне интересную новость. К удивлению гиганта, в руках Сантариала будто по волшебству появился предмет, похожий на длинный металлический цилиндр с выступами по краям, напоминающими рыбьи жабры.
Знаешь, что это?
Лотос кивнул. Ему доводилось видеть боевые самострелы архаиков, правда, в основном на гравюрах в картотеке Энстона. Два или три случая за всю историю криминальной статистики произошли не без участия этих убийственных штучек.
Лучшее оружие для изгоев общества, Сантариал коротко рассмеялся, а Нандоло поёжился, словно в смехе по такому поводу было нечто предосудительное. Работает по известному принципу: заряжаешь здесь, оттягиваешь там, вылетает отсюда.
И насколько хорошо работает? проговорил Лотос, поневоле заражаясь его азартом.
Как прицелишься, холодно ответил Сантариал.
Он забрался на сложенное переднее сиденье и выпрямился во весь рост, покачивая самострел в ладони.
Хочешь пострелять?
Лотос опустил глаза, успевшие, однако, предательски сверкнуть.
Архаик улыбнулся и протянул ему самострел.
Одно условие, проговорил он, как только рука Лотоса легла на гладкий ствол, по живой мишени.
Нет, гигант оттолкнул оружие и отодвинулся.
Быстрый ответ, одобрил Нандоло.
Только не по живой, буркнул Лотос, угрюмо глядя на Сантариала. Тот опустился на корточки, положил самострел на колени и нагнулся, оказавшись вровень с лицом гиганта.
Объясни, тихо сказал он, а какая разница?
Для вас же есть разница! не сдавался тот.
Сейчас речь о тебе.
Да ладно, прекращай, фыркнул Нандоло. Он не потянет.
Лотос нахмурился по привычке, а вовсе не надеясь впечатлить грозным видом: с представителями высшей расы такое никогда не прокатывает.
Вы же охотники, проговорил Сантариал, задумчиво меряя его взглядом. Не сильфанеи какие-нибудь. Вы хищники. Плотоядные. Ведь так?
Лотос со вздохом протянул руку и взял самострел у архаика. Съеденный кекс ощущался в желудке как нечто твёрдое и всё норовил пуститься в обратный путь.
Что за мишень?
Я.
Нет.
Творе-ец, насмешливо протянул Сантариал. Сам посмотри: разве я похож на самоубийцу?
Кто вас разберёт.
Меня же не так-то просто поймать. Спроси у Нандоло.
Норма-ально, в манере архаика протянул Лотос и начал вылезать из фаэтона, но нога, как назло, застряла.