Хорошо…
Когда между нами оставалось не больше десяти шагов, Сигизмунд и Зигфрид зашевелились, доспехи загремели, а я крепче стиснул рукоять молота и взглядом поймал грудь здоровяка, что ехал посредине.
Что-то в моем взгляде все-таки было, всадник разом натянул поводья, конь послушно остановился. Остальные четверо выдвинулись на шажок, но остановились тоже. Мы рассматривали друг друга внимательно. Что он видел, догадываюсь, а я смотрел в лицо типичного наемного солдата, прошедшего все мыслимые войны в пределах досягаемости, выжившего, отыскавшего тихое место и теперь уверенного, что круче его никто не встретится, он здесь любому сшибет рога, и отныне все бабы – его собственность, неважно кто из них замужем, а кто нет.
– Вы побили людей Цеппера, – произнес он хрипловатым мужественным голосом. – Я сразу хочу, чтобы все было ясно, верно? Цеппер – это конюший, у него свой небольшой отряд. Я же Шваргельд, и хотя побитые тоже наши люди, но я не стану очень уж взыскивать с вас, ребята.
Он скупо улыбнулся, давая понять, что на самом деле доволен, все-таки унизили и ослабили соперника за влияние при престарелом правителе, но в то же время должен принять какие-то меры, ведь и он, и Цеппер служат одному хозяину.
– Премного благодарны, – ответил я суховато. Он рассматривал меня оценивающим взглядом, на Сигизмунда и Зигфрида только взглянул, а с меня не сводит глаз. Они оба типичные рыцари, хорошие рыцари в добротных доспехах и с хорошими мечами, но я кажусь ему намного опаснее, не дурак. Или просто знает, чего ждать от таких, как Сигизмунд и Зигфрид, оба действуют по четким программам, а я иначе снаряжен, иначе стою, по-другому смотрю…
– И что же мне с вами делать? – сказал он задумчиво. – Я должен блюсти интересы сеньора и его людей…
Я закинул руку за голову, пусть этот Шваргельд еще раз оценит мой рост, длину рук и ширину плеч, медленно потащил из ножен длинный меч. В глазах Шваргельда интерес вспыхнул ярче, а его соратники возбужденно зашушукались. От меча шел пурпурный свет, и чем больше я вытаскивал, тем ярче блистал огонь. Я взял меч обеими руками, потом подумал, оставил в одной ладони, с легкостью повертел, чтобы видели мою чудовищную мощь, хотя на самом деле это меч так легок.
– Тех было шестеро, – напомнил я как можно равнодушнее.
– То были простые конюхи с оружием, – сказал Шваргельд пренебрежительно. – Но я вижу, у вас не простой меч.
– Мы сами не простые, – ответил я. – Ни единой царапины, верно? Никто даже пальца не прищемил. Я думаю, что в той канаве, куда сбросили ваших соратников, найдется место еще для пятерых.
Он смотрел изучающе, в лице нет страха, старый профи, к жизни и смерти относится философски, и когда снова заговорил, мы все трое поняли, что им движет вовсе не страх.
– А вообще куда путь держите?
– Да так, – ответил я, подпустив неопределенности в голосе, – дальше на юг.
– Зачем?
– Да посмотреть на богатые места, – ответил я. – Может быть, что-то да отыщется и для нас. Надоело спать на земле и укрываться небом.
Он бросил взгляд на Сигизмунда и Зигфрида, снова уставился на меня.
– Мне надоело, понятно. Но вы так молоды, а дурь так быстро не проходит.
Зигфрид довольно улыбнулся, его тоже зачислили в такие же молодые, как и нас с Сигизмундом, звучно крякнул и расправил плечи.
– Молодость дается лишь раз, – согласился я. – Потом для глупостей надо искать другие оправдания. Я молод сердцем, немного старше в остальных местах. Я имею в виду, в голове старше. Вот тот в блестящих доспехах хоть и молод, но старые книжки читал, а вон тот… ну, молодость прекрасна в любом возрасте. Потому мы ищем хлебные и теплые места. На севере холодно и бедно.
Я задержал дыхание, но Шваргельд, подумав, ответил почти слово в слово, как и я подсказывал ему мысленно:
– Похоже, я могу вам предложить что-то получше.