.. Единственное, чего не хотелось, так это поворачиваться к нему спиной. Может быть, потому что, внимательно приглядевшись к его улыбке, начинаешь замечать в ней нечто хищное.
В общем, он улыбался и молчал. Ждал, когда я объявлю цель своего визита.
Э нет, подобные игры мне знакомы.
Я протопал к прилавку, облокотился на него и молча положил перед торговцем использованный билет до станции Мамонтовка.
Подождал. Торопиться не стоило. Противник должен был понять, что времени у меня много, а терпения еще больше. Пусть это осознает, пусть внимательно осмотрит билет. Бумага в этом мире есть, но наверняка не такая тонкая, такая качественная. А может, есть и такая?
Стоп, вот об это думать не стоит.
Я равнодушным взглядом окинул лавку.
Неплохо. Анимэшка, кажется, привела меня куда нужно. Магазин, в котором есть все необходимое для жителей поселения в пару сотен домов. А вон и стойка с оружием и стоящие на ней мечи, конечно, великолепными назвать нельзя... но парочка из них выглядит сносно, а один так вообще можно назвать удовлетворительным.
Осторожно взяв использованный билет, торговец его внимательно оглядел и задумчиво сказал:
– Бумага... Неплохая выделка... С одной стороны на ней таинственные руны... Есть еще?
Я выложил перед ним все остальные использованные билеты.
Посмотрим, как он на них отреагирует.
– Еще? – спросил торговец.
– Давай сначала поговорим об этих кусочках, – сказал я.
Мой собеседник презрительно фыркнул и, поправив на голове шапочку, немного смахивающую на клоунский колпак, снова погрузился в раздумья.
Я ждал. Я был готов ждать хоть до скончания века. Наконец торговец это осознал и осторожно предложил:
– Один суворик за все кусочки.
Я зевнул и сказал:
– Шестьдесят.
– Сколько, сколько?
– Шестьдесят. Подобной бумаги нет ни у кого в округе. И еще долго не будет.
– Такая сумма за какие‑то крохотные кусочки бумаги? Да я горло дам себе перерезать, но таких денег не заплачу.
– А я...
Торговец посмотрел мне в глаза и понимающе улыбнулся. Я ответил ему соответствующими обстоятельствам взглядом и улыбкой. Что‑то в этом было от ритуала, при котором дуэлянты, прежде чем скрестить оружие, салютуют друг другу шпагами. Никто не помешает им мгновение спустя сойтись в яростной схватке, но прежде необходимо отдать дань уважения противнику, убедиться, что он достоин настоящего сражения.
– Значит, ты намерен со мной слегка поторговаться? – небрежно промолвил хозяин лавчонки.
– Почему бы и нет, – пожал я плечами. – Особенно с достойным человеком. А я достойных людей вижу сразу.
– Ты уверен?
– Еще бы, – подтвердил я. – Глаз я еще не лишился. И чисто из спортивного интереса...
– Значит, из спортивного интереса... – задумчиво промолвил торговец.
– Струсил? – подначил я.
– Струсил? Я?
– А раз нет, то начнем торг, честный и красивый.
– Я не уверен, что слово торг и слово честный вполне совместимы.
– Смотря с кем, смотря с кем... Надеюсь, ты не намерен держаться до последнего и не попытаешься выставить меня за дверь, когда я окончательно загоню тебя в угол?
– А ты, после того как я тебе неопровержимо докажу, что твои ничтожные клочки бумаги годятся лишь на растопку, не станешь сильно грохать дверью? Видишь ли, она у меня новая и мне не хотелось бы, чтобы ее перекосило.
– Вот как...
– Ну да...
Мы снова обменялись взглядами. Дружелюбия и понимания в них не было ни на. йоту.
– Начнем? – поинтересовался мой противник.
– Я думал, ты уже приступил.
– Ну, тогда...
И тут началось...
9
Канонада смолкла и сражающиеся стали прикидывать, не настало ли время сесть за стол перемирия.