Робот-официант бесшумно материализовался из-за спины и выложил на стол табло-меню. Я немного подумал, нажал кнопки. Фруктовый салат, каша из злаков, кофе и сухое вино. Скоро стол был накрыт, я остался один, пил мелкими глотками вино, смотрел на город и снова думал, думал Вспомнилась студентка, так неосторожно пригласившая покататься по реке, маленькая, кругленькая, рыжеволосая. Дурнушка с виду, но какая-то уютная и теплая.
странно, почему она подошла? Студенты меня боготворили, но еще никто из молодых не делал попыток вот так заговорить на улице, это было крайне неприлично. А эта девчушка решилась и потому запомнилась. А какие в моей жизни были женщины? И была ли у меня любовь? Нет, женщины легко исчезали, когда отношения становились неинтересными. Или я сам исчезал. Моей единственной любовью оказалась психология, и ни о чем не хотелось думать, кроме нее. До последнего времени, пока не начался нервный срыв.
Ничего, осталось немного, всего полчаса. Первый прием лекарств будет после обеда, препарат в офисе. Тяжесть отпустит, появится привычная легкость, желание обучать, зарабатывать, строить планы. Дурные мысли исчезнут, и я стану таким, каким был раньше целеустремленным и полным сил. Жаль, что я не подумал о терапии раньше, понадеявшись на свои способности к самоанализу. К сожалению, точку невозврата пройти легко, особенно в нестабильном психическом состоянии, и я, не имея над собой никакого контроля, попал в ловушку, из которой теперь придется выбираться с помощью внешних средств. Это крайне неприятно, но необходимо.
пожалуй, надо бы трансформировать дом камин слишком долго был облицован красным кирпичом. Почему бы не декорировать его белым синтетическим сланцем? И гостиную сделать белой. Это отвлечет
Неожиданно рядом послышался певучий, с глубокими бархатными тонами, женский голос:
Профессор, разрешите присоединиться?
Я вздрогнул и перевел взгляд, ожидая увидеть очередную навязчивую студентку, но не успел. Женщина, поправ все нормы этикета, уже сидела напротив. Каким-то особым чувством я понял, что, несмотря на моложавое лицо и пышные пряди блестящих темно-медных волос, она находилась в довольно преклонном возрасте. Пожалуй, выдали глаза изучающий, холодный взгляд. При этом милая, обаятельная улыбка чувственных, полных губ. Непрошеная гостья показалась настолько необычной, настолько отличной от всех, что по моему позвоночнику прошла дрожь.
кто она? Зачем подошла? И почему кажется такой знакомой?
На секунду мое сердце сжала паника, но я совладал с собой и вежливо улыбнулся в ответ:
Да, пожалуйста. Но я не имею чести быть представленным. Хотя я силился вспомнить, откуда ее знаю, и не мог.
Меня зовут Рената Май. Доктор наук, Европейский институт глубинных исследований личности, Мировой конгресс социативной адапталогии. Правда, это не ваше направление, поэтому вы меня, скорее всего, не запомнили. Мы с вами еще ни разу не встречались лично.
Вот как! я облегченно улыбнулся и расслабился: ученому такого высокого уровня можно было пренебречь приличиями. Ну, конечно! Чем могу быть полезен?
Вы, кажется, хотели увидеть прошлое?
Я потерял дар речи, воздух вокруг потемнел и сгустился, в голове зашумело.
может, меня разыгрывают коллеги? Может, от своих навязчивых переживаний я начал страдать галлюцинациями или проговорился вслух? А, может меня накрыла волна холодного пота как я мог забыть об этом?! Глеб! Он на коррекции, с ним работают секьюрити. На сеансах глубинного гипноза он наверняка уже рассказал о беседах у камина, информаторе, своем недовольстве жизнью и, главное, обо мне, о своем друге профессоре Камиле Алари.
Секундная стрелка на настольных часах отсекала время, и, казалось, стала замедлять свой ход. Женщина терпеливо ждала. Я попытался собраться с духом. Кажется, моя тревога оказалась обоснованной жизнь повернула вспять еще тогда, когда Глеб спровоцировал меня на неподобающие разговоры. Но я сам позволил этому случиться!
стоп, не думать! Надо сделать вид, что ничего не произошло. Это явная провокация!
Кто вы?
Профессор, не пугайтесь. Я представилась, но это сейчас неважно. Важно, именно то, что я вам могу предложить. Я пришла, потому что вы во мне нуждаетесь.
Как вы узнали обо мне?
Это тоже не имеет значения. Скажем так: возможности познания безграничны. И вы ищете такие возможности. Если вы сейчас откажетесь со мной разговаривать, я просто уйду. Не торопитесь, подумайте. Вам ничего не угрожает.
Робот поставил перед Ренатой чашечку кофе. Темная горячая жидкость просвечивала сквозь тонкий фарфор, над поверхностью поднимался легкий пар. Я почувствовал аромат и совершенно неуместно подумал, что это настоящий черный кофе, без добавок.
Отвернувшись от гостьи, я посмотрел в окно. Возникло острое ощущение, что таким привычно праздничным этот город я вижу в последний раз. Что-то должно необратимо измениться или я сам, или реальность вокруг меня. Слишком много непредвиденных обстоятельств за одно утро. Возможно, она самозванка, и ее предложение простое совпадение. Наверное, самым разумным будет подыграть этой странной женщине. В любом случае, именно сейчас, в этом ресторане, мне точно ничего не угрожает. Секьюрити всегда действовали осторожно, не вызывая лишних слухов. Они придут за мной в университет, когда я буду в офисе один. Но пока я здесь, вокруг много свидетелей. Они не посмеют нарушить общественный порядок, у меня еще есть время.
Я постарался придать своему лицу холодное выражение.
Я бы не хотел общаться с вами на эту тему.
Женщина смотрела на меня всё также насмешливо-спокойно.
Когда мы с вами снова встретимся, пригласите меня на бизнес-ланч. Официально.
Она легко поднялась из-за стола, ободряюще улыбнулась и ушла не попрощавшись. Остывающий кофе остался на столе. Я проводил ее взглядом.
она ушла? Так просто? И что значит «официально»? Что она хотела этим сказать?
Я почувствовал себя изможденным, словно пережил непосильную физическую нагрузку. Усталость сковала мышцы, двигаться больше не хотелось. Паника схлынула, но липкое беспокойство осталось.
изолируют меня сегодня или нет? И когда? Спрятаться невозможно встроенный чип выдаст мое присутствие везде. Сопротивляться бессмысленно. Значит, время моей свободы закончилось.
От этой жуткой мысли навалилась тоска липкая, тягучая, до такой степени несуразная, что перехватило дыхание, ладони вспотели. Я постарался успокоиться, насколько это было возможно.
во что же я втянулся? Кто эта женщина? Что меня теперь ждет?
Ланч подходил к концу, пора было возвращаться в университет. Еще ничего не случилось, и мне оставалось только одно совершать привычные действия, не привлекая к себе внимание. Сегодня открывался очередной международный симпозиум, ожидался приезд какой-то важной знаменитости, имя которой я забыл. Еще полгода назад я бы выяснил абсолютно все об этой знаменитости, перечитал ее работы, написал приветственные письма от себя лично и от имени лаборатории. Но после исчезновения Глеба это стало неинтересно. И все же я оказался в списке тех, кого обязали показать гостю лабораторию, опаздывать было нельзя.
Я тяжело поднялся из-за стола и на ватных ногах двинулся навстречу своей новой судьбе.
Церемония открытия симпозиума началась вовремя. Я вышел на балкон огромного конференц-зала, осмотрелся свободных мест не было, плотный гул стоял под куполом, над зрителями и сценой зависли камеры-дроны, непрерывно фиксирующие происходящее. Через пять минут после начала, как только слово взял ректор, чтобы представить почетного гостя, я ушел. Что может рассказать мне, Камилю Алари, неизвестный доктор наук? Нет, наверное, многое. Надо было бы внимательно выслушать основные тезисы, подготовить вопросы. Но желания слушать не было.