Меня зовут Артур Уолт! Спасибо за предоставленный ночлег, сэр!
Владелец не ответил и не представился, он молча оглядел Уолта с презрением, а может, и просто с безразличием. Старик направился к двери неподалеку от бара, переступая тела спящих на полу беженцев. Старался он не сильно кое-кому пришлось проснуться. Отдавленная ковбойским сапогом ладонь или ухо, в сравнении со «смертью» в зубах оборотня сущий пустяк, не прозвучало ни одной жалобы.
Перед тем как исчезнуть в подсобке, хозяин остановился, некоторое время рассматривая полевую форму рядового и его берет.
За баром есть напитки. Чай, вода, кофе. Пиво не наливать, все краны отключены, сказал он. Утром поможете натаскать воды из колодца. Если у вас вдруг есть деньги, буду рад!
Пиво тут все равно, что моча ослиная! подал голос один из парней в кожанках.
Можешь поискать другой бар! Дверь открыть? спросил владелец, и парень в кожанке заткнулся.
Извините, а какая валюта тут у вас в ходу? спросил старика Уолт.
А вот какая! ответил ему байкер, по виду самый крепкий.
Он пошарил в карманах своей куртки и высыпал на стол зубы: резцы, клыки и коренные, многие из которых были распилены на несколько частей.
Зубы оборотней, пояснил Сэт.
У нас нет денег, хоть мы и замочили кучу оборотней, сказал Макс, пока устраивался на полу, готовясь вздремнуть под керосиновой лампой. Я оставлю вам пулемет и патроны, их, правда, немного. Скоро рассвет, это же последнее полнолуние в этом сезоне?
В этом да, сказал хозяин и скрылся за дверью.
Чуть позже он появился с охапкой тряпья и бросил ее на пол. «Больше ничего нет!»
Я улегся у стены, утроившись на шерстяном платке, который отыскал в той куче. Снаружи стены слышались шорохи, и я вслушивался в них, стараясь распознать рык или шумное дыхание зверя, но стоило только закрыть глаза, как я провалился глубоко-глубоко, туда, где не было ничего.
Под монашескими мантиями Макс и Сэт оказались одеты в рубахи и панталоны. Утром, в благодарность за переданное оружие (примеру Макса последовали также я, Сэт, Индира и рядовой Уолт), хозяин разрешил нам четверым принять душ, съесть по сэндвичу из сухого, но пропахшего сыростью хлеба и неплохого соленого мяса и выпить по кружке пива. Так же мы выяснили, что старика зовут Карл. Мы, конечно, рассчитывали на бо́льшие привилегии, но тяжелые стволы оказались редкими, а патронов у нас почти не осталось, так что и тащить их дальше на себе особого смысла не было. «Металлолом», так отозвался Карл о наших подношениях.
Мне выдали этот шмот в храме! Я, как и ты, появился здесь в нормальной одежде, но мне выдали это, когда приняли на служение, сказал мне Макс, когда я подшутил над его внешним видом.
Пока Карл искал полотенца, мы с Максом решили проветриться на улице и с удовольствием вдыхали влажный утренний воздух, несший с собой свежий аромат леса.
Открыл вентиль намок. Закрыл вентиль намылился. Открыл вентиль смылся.
У душа, вода в который поступала из дождевого бака, была простая система.
Дайте угадаю, закрыл вентиль вытерся, сказал я, слушая инструктаж Карла, который смог найти только одно грубое, выцветшее на солнце полотенце.
Наутро, когда хозяин вышел из подсобки, сквозь суровые черты его морщинистого лица сквозило некоторое дружелюбие.
Не угадал! Закрыл вентиль свалил к чертовой матери! Вытираться будешь на улице, нечего занимать кабинку, ответил Карл.
«Суровое дружелюбие со скидкой на сложность содержания гостиницы в таком месте, подумал я, оглядываясь по сторонам после выпитой на крыльце кружки теплого пива. Хотя, возможно, старик такой сам по себе». Мало ли было на нижних уровнях мерзких типов, хоть им никогда в жизни и не приходилось сталкиваться с настоящими трудностями? Карл же содержал в работоспособном состоянии небольшой отель в землях, где водилось столько оборотней, что их зубы стали валютой. Был ли он брюзгой с рождения, или его заставила поменяться жизнь, а точнее смерть? Известно одно существуют типы, идеально подходящие для определенной работы, и если был идеальный метрдотель для подобного места то он стоял передо мной с пивной пеной на усах и максимально доходчиво объяснял, что воду в душе надо экономить.
С рассветом по дороге, пролегавшей мимо гостиницы, потянулся поток людей. Так же удалось лучше рассмотреть само здание двухэтажная деревянная постройка колониально-раздолбанного стиля под чутким контролем старика Карла постепенно разваливалась на холме, почти на самом краю глубокого обрыва.
Мы тоже оттуда приехали! подметил я. Люд подтягивается из Странных земель? спросил я Сэта, который вместе с нами распивал теплое пиво в тени крыльца, стоя в своих белоснежных панталонах.
Д-э-э. С востока. Ты посмотри только! Ну и физиономии. Все идут в Таун. В окрестностях нашей обители много селений, но почти всех их тянет туда, думают, что в городе будет безопаснее. Ну и работы там, конечно, больше, что правда, то правда.
Так все же, что это за место такое? спросил я, ведь на заполоненной оборотнями дороге у нас с Сэтом так и не получилось поболтать.
Каждый оттуда пришел: я, ты, Макс, кто-то раньше, кто-то позже, но никто не помнит, что с ним происходило. Такие вот дела.
Я не помню даже, как оказался около храма. Но разве не логично, что надо вернуться туда, откуда пришел?
Сдурел, что ли? встрял старик Карл, поперхнувшись пивом. Там черт-те что творится. Думаешь, все бегут от хорошей жизни? Посмотри на них! И ни у кого нет зубов, нет, нет, дружище, нету зубов, иди дальше! Ночь оборотней закончилась, теперь только бизнес, никакой благотворительности!
Босоногий чернокожий парень в белой льняной рубахе и коричневых штанах из мешковины скалил зубы, поднеся ко рту палец.
Да на кой мне твои, недоумок! Зубы оборотней, мне нужны зубы оборотней! Ладно, можешь попить из колодца! С собой не набирай, но напиться можешь. Колодец не бездонный.
Вместе с парнем в рубахе к колодцу побежали смуглые дети в черных пиджаках и беленьких рубашках, за ними подошли кудрявые мужчины в разноцветных жилетках, расшитых золотыми нитями. Из следовавшего по дороге потока вышли несколько женщин, с ног до головы одетых в черное. Еще была белая парочка: жених и невеста в свадебных костюмах.
Так, по одному глотку, понятно?! Только по глоточку! Ишь, повалили! ругался Карл.
Сэт, посмотри на всех этих людей, говорил я человеку, благодаря которому мою душу не разорвали оборотни. Тебе не кажется все это странным?
Я тебе об этом и говорю, блин, Айро. Странные земли. Все валят оттуда, люди разных эпох, национальностей. И никто ничего не помнит. Там творится какой-то ужас.
Откуда ты знаешь, что там творится какой-то ужас, если никто ничего не помнит? А язык? Мы все говорим на одном языке?
Нет, на разных. Черт, но я тебя понимаю! Или на одном?
Сэт схватился за голову и провел ладонями по лицу, разведя их в стороны.
Почему я понимаю тебя? спросил он. Со временем я перестал задумываться об этом. Может, я полиглот?
А идеи есть? Посмотри на Уолта, Сэт. Он приехал на армейском внедорожнике времен Второй мировой. Как ты верно заметил, все мы из разных культур и эпох. И как ты думаешь, что это за место?
Сэт увяз конкретно. Не железобетонно, еще можно было вытащить. Никто не хочет признавать, что он мертв, особенно когда так много сделал для «выживания». Дальше обычно следовало резкое отрицание:
Да какого дьявола ты вообще меня лечишь? возмутился Сэт. Ты кто, проповедник? Знаешь, сколько я прожил здесь?
Сколько? Сэт, сколько ты прожил здесь? Скажи точно! Не можешь? А почему? Здесь что, нет календаря? не унимался я.
Здесь только один гребаный календарь лунный. Ты пришел вчера ночью, Айро. Знаешь, сколько я вас видел? говорил бармен мне в лицо, тыча в грудь пальцем. Умники, которые думают, что отсюда очень легко выбраться, едва оказавшись в этих землях.