Укус Чаушина стал символичным финалом в процессе исцеления Тэхи. Всю жизнь Сын гадюки был емкостью для ментальных токсинов матери, а в этот раз принял их физически. Аскук просчитал все от и до. Тэхи избавляется от яда, его сын попадает в Междумирье, где и состоится передача силы. Аскук должен был спровоцировать бой, в котором произойдет отцеубийство. Спор с верховным жнецом на щелбан это ложь, откровенная провокация. Царь змей хотел задеть сына за живое, разозлить его, заставить атаковать. Дать Чаушину шанс на победу, а себе на освобождение. В очередной раз все пошло немного не по плану. Погибли оба. Хотя Аскук предусмотрел и это.
События обрели смысл, а вопросы нашли ответы в один бесконечно малый миг, пока Аскука и плененного в его нутре Чаушина затягивал портал Мира мертвых. И вот уже кончик хвоста некогда самого грозного духа Междумирья пропал в воронке темно-синей энергии.
Ну здравствуй, территория небытия, подумал Чаушин последний раз в своей жизни.
Мир мертвых оказался ничем, пустотой. Там не было времени, пространства, воспоминаний, ничего. Все ответы и озарения, полученные Чаушином при жизни, теряли смысл. Даже смысл терял смысл. Попав туда, Сын гадюки становился пленником небытия или его гостем разницы, в общем-то, уже не было, потому что больше не было того, кто мог бы почувствовать эту разницу.
Жнец по-прежнему стоял на поляне, где только что закончилась схватка Аскука и его сына, не в силах поверить в произошедшее. Неужели великий Царь змей пал? Для Иной Вселенной это можно назвать концом эпохи. Один из самых древних духов покинул Междумирье навсегда. О таком значимом событии должно сообщить командующему.
Жнец посмотрел на лес вокруг, который после гибели Чаушина окончательно заволокло тьмой, и даже луна с неба куда-то делась, а затем исчез. Так слуги смерти передвигались по Междумирью исчезали в одной точке и тут же появлялись в другой, иначе везде не успеть. А жнецы не могут позволить себе такой роскоши, как опоздание.
Жнеца, отправившего Аскука и его сына в Мир мертвых, звали Чак. Чак считал себя одной из множества рук великого уравнителя Иной Вселенной смерти. Силы, что нельзя увидеть или почувствовать, но которая следит за каждым и давно уже решила, когда и кто с ней встретится. Чак считал существование верховного жнеца лишь формальностью. Его так называемый руководитель не сопровождал души в Мир мертвых, а все время просиживал у себя в замке и вел никому не нужные записи погибших духов. В глубине души Чак был уверен, что даже если верховного жнеца не станет, никто разницы не почувствует. Смерть все равно не отменят.
Появившись в центральном зале замка верховного жнеца, Чак увидел, как тот неспешно расхаживает туда-сюда и осматривает стены. Командующий слуг смерти был так же худощав, как и Чак. Кожа да кости применительно к жнецам, это не метафора, а точное анатомическое описание их организмов. Вся внешняя разница между верховных жнецом и обычным заключалась лишь в том, что балахон верховного был обрамлен широкой темно-синей каймой.
Скажи, Чак, тебе не кажется, что место, в котором я живу, выглядит как-то мрачно? спросил верховный, заметив посетителя.
Чак осмотрелся по сторонам. Стены сложены из черепов с кровавыми пятнами, стулья и столы собраны из костей. Под потолком висит люстра со свечами из черного воска. Они горят зеленым пламенем. Света совсем мало, отчего дальние углы комнаты погружены во тьму. В комнате царит могильный холод. Ничего нового. Ничего необычного.
Сэр, я думаю, для командующего слуг смерти это самая подходящая обстановка, уверенно выпалил Чак.
Верховный жнец по имени Сэр остановился у одного из темных углов.
Мне кажется, если вот здесь повесить картину, костлявым пальцем Сэр указал на одну из стен, будет немного веселее, а то кругом сплошное уныние. Что думаешь?
Сэр, вы здесь главный, вам решать.
Чак слушал эти идеи веками. Если сложить все разы, когда верховный жнец собирался сделать обстановку своего замка повеселее, в привычной нам системе счисления получится то, что называют астрономическим числом. Но за все это время идеи так и остались идеями. Сэр бесконечно раздумывал, не поменять ли что-нибудь, но никогда ничего не менял. Так что мнение Чака здесь не играло никакой роли, да и мнения по этому поводу у него в общем-то не было.
Пока Сэр размышлял о том, какую бы картину повесить у себя на стене, прямо под его ногами по направлению к темному углу пробежала облезлая крыса. Как только грызун скрылся во тьме, оттуда раздались хриплый писк и хруст костей.
У вас появились мышеловки, Сэр? с удивлением спросил Чак, не ожидая увидеть в замке даже таких крохотных изменений.
Нет! Это решение гораздо элегантнее, гордо сказал верховный жнец и выволок из темного угла на свет тяжеленный горшок с землей, в котором росло огромное хищное растение исполинская версия венериной мухоловки. Из его захлопнувшейся пасти торчал крысиный хвост.
Ну и гадость! с отвращением сказал жнец.
Это не гадость, а подарок. Ну-ка, помоги мне!
Слуги смерти взяли горшок с двух сторон и отнесли его прямо под люстру.
Теперь он сыт, так что пусть пока постоит на самом видном месте, переводя дух, сказал верховный жнец.
Зубастый цветок переваривал свою добычу, стоя в центре комнаты между двумя колодцами, накрытыми огромными деревянными крышками. На одной из крышек был нарисован череп, на другой сердце. Так выглядели врата в Мир живых и Мир мертвых.
Кто подарил вам эту гадость, Сэр?
Аскук! Вчера заходил. Ты на него все время наговариваешь, а он очень вежливый дух, без подарков не приходит.
Больше не придет, Сэр Аскук теперь в Мире мертвых, жнец кивнул в сторону колодца с черепом на крышке.
Значит, это все-таки произошло, неподдельно удивился Сэр. Чаушину удалось победить.
И да и нет Чаушин победил, но все равно отправился в Мир мертвых, вместе с отцом.
А вот это непорядок! верховный жнец резко подскочил к колодцу с черепом. Время Чаушина еще не пришло
Как это не пришло? возмутился Чак. Он погиб в схватке с отцом и в полном соответствии с нашими законами отправился на вечный покой.
А вот так не пришло! на этих словах командующий жнецов отодвинул в сторону крышку с черепом.
Под крышкой виднелась огромная темно-синяя воронка, подобная той, что затянула души Аскука и Чаушина, только намного больше, и вихрь энергии в ней был быстрее в несколько раз. Сэр сунул туда руку и начал что-то искать на ощупь.
Сэр, если вы собираетесь сделать то, о чем я подумал, это ошибка! Большая ошибка! продолжал протестовать Чак. Во все времена смерть была безусловным явлением. Никто и никогда не возвращался из Мира мертвых. А что теперь? Сначала Уомбли, теперь Чаушин. Не мы устанавливали этот порядок, не нам его нарушать.
Ты знаешь не все порядки, Чак Сэр хотел продолжить, но прервался, потому что наконец нащупал то, что искал, и вытащил руку из колодца.
Верховный жнец крепко держал за ногу дух Чаушина, беспамятный и бессильный, болтающийся, словно тряпичная кукла. На фоне огромных размеров Сэра Сын гадюки выглядел не больше кота или курицы.
Внутренний протест Чака нарастал все сильнее. Он служил смерти с момента возникновения Иной Вселенной и был твердо уверен, что ни у кого нет права возвращать мертвых к жизни, даже если этот кто-то верховный жнец, который никак не может решиться обзавестись новой мебелью в своих покоях, но с такой легкостью нарушает незыблемые правила.
Сэр, я вам этого не позволю! Чак набросился на своего командующего и схватил его за горло.
Верховный жнец сопротивлялся и хрипел от удушья. Дух Чаушина упал на пол и просто валялся без признаков сознания. Руки Чака все сильнее сжимали горло Сэра. Жнец обезумел, защищая то, во что верил, и не оставлял командующему даже малейшего шанса объясниться. Сэр терял сознание и уже не мог сопротивляться.