Сам знаешь, что случилось с Роком Удачливым. Подвела его удача, хорошо хоть тела нашли. Лучше потратить две штуки на охранников, чем потерять все. Ты на посту — не отвлекайся. Все, юнец. До завтра. Ждать вас не будем.
Я вышел, взглянул на хмурого Ала, и двинулся к центру города, в бар. Охранник был недоволен, понимая, что к нам с Филом уйдут обычные премиальные охранников Нью-Рено. Теперь осталось найти моего напарника и рассказать о результатах.
Центр рабочего города встретил меня говором множества людей, криками из бара и звоном игровых автоматов казино Аскорти. Сегодня мой путь лежал мимо этого опасного заведения, где стоят множество машин, отнимающих деньги. Не успел я свернуть в сторону бара, как ко мне подковылял какой-то оборванец и простонал:
— Воин, помогите одной монетой на хлебушек.
Я презрительно посмотрел на него — сразу видно, очередная жертва «однорукого бандита».
— Работать иди, я слышал, на шахтах нужны рабочие. И вообще отойди подальше от казино, может, не так очевидно будет, зачем тебе монетка.
Я вдруг понял, почему управляющие шахтами выпускают свою бумажную валюту для внутреннего пользования — бумажку нельзя просунуть в игровой автомат. Впрочем, в здании казино их всегда можно разменять на золото. Наверное, хозяева шахт не очень-то одобряли бизнес Аскорти, но он был мэром и многое решал самостоятельно, в том числе и как легализовать свое дело.
Солнце еще не село, а неоновая вывеска на салуне «Маламут» уже светилась мягким голубым светом. Изображение собаки слегка подрагивало. Я не знал, что означает слово «маламут» и при чем здесь собака, но все гости Реддинга бывали в этом баре. Я толкнул дверь, вошел в салун и огляделся. Слева — несколько маленьких столиков, вдоль дальней стены — барная стойка, за ней — молодая женщина. Стена бара уставлена замысловатыми частично заполненными сосудами. Справа от входа — большой стол для крупных мероприятий. Там-то я и увидел нашу уже «теплую» компанию. Караван праздновал успешное завершение дела, и на столе стоял не только вонючий самогон, но и пара бутылок дорогого рома «Рентген».
Меня заметили и закричали, особенно Джой ревел как раненый брамин:
— Э-э-д, двигай сюда!
Я помахал им рукой, но двинулся к бару.
На женщине за барной стойкой была табличка с именем, подойдя ближе, я разобрал: «Мадам Можеска».
— Мадам, дайте мне бутылочку «Нюка-колы».
— Сию секунду. — Она наклонилась под стойку, послышался щелчок дверцы маленького холодильника и звон стекла.
— Пожалуйста, пять золотых.
Я протянул ей одну сотенную монету.
— Разменяйте.
Она улыбнулась, оставила на стойке бутылку и нагнулась к кассе, звеня монетами отсчитывая сдачу.
Получив свою долю, я двинулся к своим бывшим коллегам. Они с удивлением взглянули на мою руку с освежающим безалкогольным напитком. Я поспешил пояснить:
— Сегодня не в настроении пить.
Скорчив недовольные рожи, они тут же забыли обо мне, вернувшись к бурному обсуждению прежней темы. Говорил Тод:
— Да, с этими рейдерами все не так просто, наверняка у них везде полно своих людей. Не удивлюсь, если они и в охрану устраиваются под видом бойцов.
— Ладно тебе, всех бойцов караванщики знают, а если и не знают, то не возьмут без рекомендации. Вон Эд, всего ничего ходит с караваном, но ты же его вот с такого возраста знаешь, — Джой опустил руку до уровня колена, показывая мой рост в детстве. — Что, он тоже агент рейдеров?
— Я не говорю о ком-то конкретном, но подумай сам: рейдеры опасны как никогда ранее. Похоже, у них появилось логово к востоку от Реддинга. Они появляются почти на всех торговых маршрутах, только возле самого Нью-Рено не объявлялись, но там своей мафии хватает.