1-й актер. Забыл название Ну эту, как там ее
2-й актер. Может, просто вспомнишь содержание, а мы тогда припомним и название?
1-й актер. Содержание такое: девушка приходит на кинопробы, режиссер просит ее взять в руки свою сумочку и вынимать из нее предметы и рассказывать истории этих предметов.
Актриса. Да это же «Эмилия Мюллер» Марсиано! Это где в конце девушка уходит с проб, которые прошли «как обычно», а потом режиссер замечает, что сумочка осталась в студии, после чего выясняется, что сумочка принадлежит вовсе не девушке, а сотруднице студии. Тут-то режиссера и осеняет, что за гениальная актриса только что сидела перед ним, и он бросается вослед на чем фильм и заканчивается. Так ведь?
1-й актер. Да, именно так.
Актриса. Так что с этим фильмом?
1-й актер. Да, в общем, ничего. Просто недавно посмотрел и хотел поделиться. Заодно узнать все ли смотрели, или я один такой отсталый.
2-й актер. Нас двое. Я в первый раз слышу об этом фильме.
Актриса. Тоже мне актеры!
1-й актер. А мы вот сейчас еще и у режиссера спросим смотрел ли он? Бьюсь об заклад, что не смотрел.
Актриса. Не смеши меня. Что бы он был за режиссер, если бы не смотрел?
1-й актер. Мы сейчас всё узнаем из первоисточника. Эй, режиссер! Режиссееер!
Режиссер. (подходя к столику) Ну, что тут у вас?
1-й актер. У нас тут завязалась дискуссия по поводу одного фильма. Я утверждаю, что вы его не смотрели, тогда как она утверждает, что вы его смотрели.
Режиссер. И что за фильм?
1-й актер. Эмилия как ее там?
Актриса. (негодующе) «Эмилия Мюллер»!
Режиссер. Смотрел, конечно. Что бы я был за режиссер, если бы не смотрел?
Актриса. (торжествующе) Скушали?
2-й актер. Скушали.
Актриса. (режиссеру) И какие ваши впечатления от фильма?
Режиссер. Не самые блестящие.
Актриса. Только скажите, что фильм вам не понравился, и вы мой кровный враг на всю жизнь!10
Режиссер. Да нет, почему же, фильм мне как раз понравился. Не понравился мне только смысл фильма.
1-й актер. Интересно, это как?
Режиссер. Да вот так! Сами подумайте: приходит на пробы девушка, причем, судя по всему, не производит на режиссера никакого особенного впечатления, а потом он узнает, что сумочка, видите ли, не ее, и оказывается, что он упустил великую актрису! Так она там полчаса сидела, распиналась перед ним, а он не мог разглядеть актриса она или нет! Что ж это за режиссер такой! И главное при чем тут сумочка? Какая разница ее сумочка или не ее? Если актриса плохая она и с чужой сумочкой останется плохой, а хорошая и со своей будет хорошей и никакие манипуляции с сумочками не изменят этого соотношения сил11.
Актриса. А вы сами разглядели бы в Эмилии актрису?
Режиссер. Конечно. Только слепой не разглядел бы, а именно наш слепой режиссер.
Актриса. А вы не возражаете, если я завтра приведу на пробы одну девушку
2-й актер. Ха-ха. Подловили нашего режиссера!
Режиссер. Да чего меня ловить. Я не возражаю, я всегда готов к открытиям.
Актриса. Подождем до завтра! А пока мы вас милостиво отпускаем.
(Режиссер отходит от столика, занавес)
Да, следует сказать еще и о названии почему фильм назывался «Игрушки»? Всё очень просто: в одной из сцен прямо в кадр входил случайный прохожий и, услышав слова Гамлета «Вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя», недовольно говорил: «Что тут за игрушки устроили?» и, расстроив эпизод, шел себе дальше.
Фильм, таким образом, существовал как бы в трех измерениях. Измерение первое собственно актерская игра, воплощающая определенное действие. Здесь всё должно было быть предельно серьезно, здесь не допускалось никакой «играющей» интонации, здесь торжествовала Игра как проживаемая, а не играемая жизнь. Измерение второе обсуждение игры. Здесь всё тоже было предельно серьезно, и всё же здесь уже обсуждалась именно игра. Наконец, измерение третье обесценивающее вторжение реальности в реальность игры. То, что было Жизнью на экране или Игрой в обсуждении, превращалось в игрушки. Итак, Жизнь, Игра и игрушки во всем их сложнейшем переплетении такова была общая концепция, к реализации которой Гольц и приступил.
Что ж, фильм был снят и даже имел определенный резонанс. Он получил аж три награды на трех отечественных кинофестивалях. Успех? Нет, Гольцу так не казалось. Ему хотелось перевернуть весь мир кинематографа, но пока что он попросту снял неплохой фильм, который охотно хвалили, но в целом записали не более чем в любопытный артхаусный эксперимент. Может быть, на Западе этого и было бы достаточно, чтобы превратить его в крупную фигуру в киномире, но в России записать режиссера в артхаус это всё равно, что сказать «чудак-человек». И потом, надо было что-то делать дальше. А что еще делать, как не снимать кино? И у него уже был готов сценарий второго фильма с рабочим названием «Фотограф». Но этот фильм уже требовал серьезных финансовых вложений, он не мог снять его на копейки. Во многом он чувствовал себя, как героиня фильма «Начало», которая, после завершения своих первых съемок в кино, ждет, что ее пригласят еще (ведь она блестяще справилась со своей ролью), но ее всё не приглашают и не приглашают:
Как насчет работы?
Какой работы?
Моей.
А на вас нет заявок.
Почему?
Вот это уж я не знаю, почему.
Странно.
Что ж тут странного?
Странно12.
Гольцу тоже казалось очень странным, что на него «нет заявок». Да, пока ты не сделал себе имя, которое не просто звучит, но гремит на весь мир миру на тебя совершенно наплевать. Имя Гольца прозвучало, но не прогремело. Он был мало кому интересен, а ему нужны были деньги. На кино. В общем, Виктор на своей шкуре прочувствовал всю монструозную истинность фразы Ленина «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», что в его случае переводилось как: «Жить в киномире и быть вполне независимым от кинобизнеса немыслимо». Сценарий «Фотографа» крутился где-то там, его читали какие-то известные и неизвестные ему личности (Виктора всегда живо волновал вопрос непредсказуемо-хаотичного круговорота сценариев в кинобизнесе), но дело не сдвигалось с мертвой точки, а ведь с момента окончания съемок «Игрушек» уже прошло почти два года. И вот вдруг его приглашает на встречу известный продюсер Армен Бахчи. Такова предыстория. Теперь начинается история.
Ну что ж, сказал Бахчи. Я прочитал ваш сценарий. «Фотограф». Интересно. Да, любопытно, я бы сказал.
Кстати, пока мы не углубились в обсуждение мне лично любопытно, как к вам собственно попал сценарий?
Очень просто. Сценарий прочитал один актер, в последнее время дела у него шли не очень хорошо, и он искал какой-то фильм, который вытащил бы его из трясины, и перелопачивал всё всплывающее в нашем бизнесе сценарное творчество в общем, прочитал он и ваш сценарий, ему очень понравилось. Он отдал сценарий своей жене она работает гримером, но при этом связей в мире кино у нее больше, чем у мужа. Так вот, ей сценарий жутко не понравился, и она отдала его одному знакомому сценаристу, чтобы тот посмеялся вместе с ней какую нынче сценаристы чепуху порют. Тот послушно посмеялся и захотелось ему, чтобы еще кто-то посмеялся, и он отдал сценарий знакомому продюсеру, а продюсер посчитал сценарий прямо-таки гениальным хоть сейчас бери и кино снимай, но вот беда денег у него сейчас нет, поэтому он отдал сценарий мне. Ну а я я от сценария не в восторге, но потенциал вижу. Любопытно, я бы сказал. Только слишком хм
Заумно?
Заумно? Нет, не то чтобы слишком заумно
Затянуто?
Немного, пожалуй. Но не в этом беда.
Слишком артхаусно, что ли?
Артхаусно Поверите, до сих пор не знаю, что в точности значит это слово артхаус. Совершенно непонятно, что под ним скрывается13 Хотя для себя я дал такое ненаучное определение: «Артхаус это кино, непонятное среднестатистическому зрителю». И, пожалуй, вы правы, ваш фильм этот самый артхаус и есть. Как и «Игрушки», но «Игрушки» это полнейший артхаус, а «Фотограф» такой, более-менее для зрителя выносимый. И все-таки мне довольно трудно представить себе среднестатистического зрителя, который бы пошел на кино о фотографе, воспринимающем свой фотоаппарат на манер Диогена с фонарем, то есть посредством фотоаппарата ищущего Человека. Слишком это артхаусно, да. Слово найдено, проблема обозначена. Осталось эту проблему решить.