Я плачу за продукты хорошую цену! крикнул мистер Гриммет. Не потерплю намеков на то
Я бы не привел в этот ресторан собаку, чтобы она съела стейк из филе. Макмахон его не слушал. Даже молодую собаку с зубами как у льва.
Ты уволен! Мистер Гриммет хрястнул кулаком по стойке. Ресторан обойдется без твоих услуг.
Макмахон поклонился:
Меня это устраивает. Полностью устраивает.
Да ладно вам, ладно, попытался примирить их Тезинг. Стоит ли ссориться из-за такого пустяка, как наше фирменное ржаное виски
Макмахон уже снимал фартук.
У этого бара есть репутация. У меня есть репутация. Я ею горжусь. Нет смысла работать там, где моей репутации может быть нанесен ущерб.
Макмахон аккуратно сложил фартук, бросил его на вешалку для полотенец, взял с полки деревянную табличку с надписью золотыми буквами «Уильям Макмахон, ответственный». Мистер Гриммет с тревогой наблюдал, как Макмахон открывает навесную решетчатую дверцу, отделяющую стойку от ресторанного зала.
К чему такая спешка, Билли? спросил он под скрип петель дверцы. Вновь он ненавидел себя за просительные нотки в голосе, но Уильям Макмахон действительно был одним из лучших барменов Нью-Йорка.
Макмахон остановился, удерживая дверцу.
Ноги моей за этой стойкой больше не будет.
Он отпустил дверцу.
Я скажу тебе, что сделаю. Мистер Гриммет ненавидел себя все больше и больше. Я пойду на компромисс. Я увеличу твое еженедельное жалованье на пять долларов. Он подавил горестный вздох и посмотрел Макмахону в глаза.
Макмахон постукивал табличкой по стойке.
Я хочу, чтобы вы уяснили простую истину, мистер Гриммет, мягко заговорил он. В принципе деньги меня не интересуют. Меня интересует совсем другое.
Не так уж ты отличаешься от всех остальных, с достоинством изрек мистер Гриммет.
Я проработал двадцать пять лет. Макмахон все постукивал по стойке табличкой с надписью «Уильям Макмахон, ответственный». И всегда мог заработать на кусок хлеба. Но я тружусь не только ради куска хлеба. Я тружусь ради чего-то более важного. Последние шесть лет я работаю здесь днем и вечером. Множество достойных людей приходят сюда, чтобы выпить, как положено леди и джентльменам. Им нравится этот бар. Им нравлюсь я.
Кто ж спорит с тем, что тебя все любят, нетерпеливо бросил мистер Гриммет. Мы обсуждаем деловой вопрос, норму прибыли.
Мне нравится это место. Макмахон посмотрел на табличку, которую держал в руке. Я думаю, это очень хороший бар. Я сам его спланировал. Так? Он поднял глаза на мистера Гриммета.
Ты его спланировал. Готов дать письменные показания и подписаться под ними. Ты его спланировал. В голосе мистера Гриммета звучала издевка. Но какое это имеет отношение к фирменному виски Тезинга?
Если здесь все хорошо, продолжал Макмахон, не повышая голоса, люди могут сказать, что это заслуга Уильяма Макмахона. Если что-то будет не так, люди могут сказать, что это промашка Уильяма Макмахона. Мне это нравится, мистер Гриммет. Когда я умру, люди, возможно, будут говорить: «Уильям Макмахон оставил после себя памятник, бар в ресторане Гриммета. За всю свою жизнь он ни разу не смешал плохого коктейля». Макмахон достал из стенного шкафа пальто. Памятник. Монумент. Мне не создать монумента из фирменного виски Тезинга. Мистер Гриммет, я думаю, вы просто болван.
Макмахон чуть поклонился обоим мужчинам и направился к двери. Мистер Гриммет шумно сглотнул, а потом крикнул во весь голос:
Макмахон! Бармен обернулся. Хорошо. Возвращайся.
Макмахон указал на Тезинга.
Все, что ты скажешь! выпалил мистер Гриммет. Любое чертово виски, какое ты захочешь.
Макмахон улыбнулся, прошествовал к стенному шкафу, повесил пальто, достал из кармана табличку. Прошел за стойку, надел фартук. Тезинг и мистер Гриммет не сводили с него глаз.
Я хочу от тебя одного, выдавил мистер Гриммет. Только одного.
Да, сэр.
Я хочу, чтобы ты не разговаривал со мной. И сам не буду к тебе обращаться. Никогда.
Тезинг молча взял шляпу и двинулся к двери.
Да, сэр.
Мистер Гриммет зашагал к кухне.
Я вам кое-что скажу насчет дебютанток, говорил у дальней стены первый официант. Их очень уж захваливают.
Макмахон завязал тесемки фартука и аккуратно поставил на прежнее место, на полку среди бутылок виски, табличку с надписью «Уильям Макмахон, ответственный».
1939Греческий полководец
Я сделал это, продолжал твердить Алекс. Клянусь, что сделал.
Рассказывай сказки, сказал Фланаган. Обожаю слушать сказки.
Богом клянусь, повторил Алекс, начиная испытывать страх.
Давай двигай! Фланаган рывком поднял Алекса на ноги. Мы собираемся в Нью-Джерси. Хотим вернуться на место преступления, которого так и не совершили.
Ничего не понимаю, тараторил Алекс. Он поспешно влез в пальто и, оставив дверь открытой, заторопился вниз по лестнице следом за Фланаганом и Сэмом. Совершенно не понимаю.
Фланаган с Алексом разместились на заднем сиденье, и Сэм повел машину по пустынным ночным улицам.
Я делал все как надо и очень внимательно, рассказывал взволнованный Алекс. Насквозь пропитал этот проклятый дом лигроином. Ничего не забыл. Ты же знаешь меня, Фланаган. Я умею делать дело
Да-а протянул Фланаган. Эксперт мирового класса Александр! В любой ситуации действует не менее эффективно, чем великий греческий полководец. Только дом почему-то не загорелся. Все. Конец сказки.
Нет, честно, я ничего не понимаю. Алекс с недоумением покачал головой. Я положил фитиль в кучу тряпья, пропитанного таким количеством лигроина, что в нем можно было бы искупать слона. Богом клянусь!
Но дом почему-то не загорелся, подытожил Фланаган. Все было сделано классно, только дом не пожелал гореть. Ой, как мне хочется двинуть тебе в брюхо!
Послушай, Фланаган, возмутился Алекс, почему это тебе вдруг захотелось двинуть мне в брюхо? Я старался изо всех сил. Сэм, обратился он к водителю, скажи ему Ведь ты меня знаешь. Разве у меня плохая репутация?
Нормальная, буркнул Сэм, не отрывая взгляда от идущих впереди машин.
Господи, Фланаган, скажи, с какой стати, по-твоему, я мог захотеть отвалить? Какая мне от этого польза? Ответь мне на этот простой вопрос.
Меня, Алекс, начинает от тебя тошнить. Тошнить, и очень сильно, сказал Фланаган, достал пачку сигарет и, не предложив Алексу, закурил, после чего принялся следить за тем, как полицейский взимает с Сэма плату за проезд через туннель Холланд.
Через туннель они ехали молча, и лишь Сэм один раз нарушил тишину.
Классный туннель, сказал он. Великое достижение инженерной мысли. Посмотрите, копов расставили через каждые сто ярдов.
От тебя меня тоже воротит, сказал Фланаган, и дальше они молчали до тех пор, пока не оказались на скоростной магистрали.
Вид чистого, усыпанного звездами неба, по-видимому, чуть успокоил Фланагана, и он, сняв котелок, нервным движением провел ладонью по своим светлым, песочного цвета волосам.
У меня, наверное, помутился рассудок, когда я согласился связаться с тобой, сказал Фланаган Алексу. Незамысловатый поджог дома ты превратил в липкую бумагу для ловли мух, а в качестве липучки использовал двадцать пять тысяч долларов, подвесив их передо мной на нитке. Нет, мне следовало тебя сразу пристрелить.
Ничего не понимаю, жалобно произнес Алекс. Фитиль должен был тлеть два часа, а потом дом обязан был вспыхнуть, как газовая духовка.
Ты типичный греческий генерал.
Послушай, Фланаган, сухо, деловым тоном сказал Алекс (он хотел казаться крутым), мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Ты ведешь себя так, будто я нарочно провалил дело. Неужели думаешь, что я готов выбросить пять тысяч баксов в окно просто так, за здорово живешь? Для большей убедительности он щелкнул пальцами.