Онивопили, орали,размахивалируками,
пускались в пляспрямона шатких мостках и галереях; откуда-то из кладовых
появилисьтщательноприберегаемые запасы хмельного; кто-то начал песню, ее
тотчасподхватили;один задругимвспыхиваливсе новые иновые факелы.
Растолкав окруживших ложестранникацелителей,наколенипередБлейдом
бросиласьмолоденькаяженщина,почтидевочка,вмолитвенномэкстазе
протягивая ему ребенка.
-- Ты, ты... о великий, ты спас его... спас мою крошку... -- жребий пал
нанас...мнепришлось быотдать его...еслибы... еслибы...--не
выдержав, она залилась слезами.
-- Успокойся, девочка, -- хотя бедроболелоневыносимо, Блейд нашел в
себесилы протянуть рукуи погладить женщину поголове. -- Все... хорошо.
Лапач...он больше непридет... Атеперь утрислезы,атотвои глазки
покраснеют и твой парень будет недоволен, -- он еще пытался шутить. Несмотря
на боль, где-то в душе разливалась странная, удивительная теплота, осознание
того, что его недаром забросило в мир Гартанга.
-- Имя... о великий, молю тебя о милости... имя...
Вголове шумело все сильнее и сильнее. Блейд с трудом понимал, чтоот
него хотят; невольно он бросил взгляд на Бротгара.
-- Она просит тебя дать имя ее ребенку,-- бородатый вождь склонился к
самому уху странника.-- Я знаю, что у нее в голове... назвать малыша твоим
именем...
-- Хорошо, -- Блейд с усилием кивнул. -- Нарекаю младенца Ричардом... и
пусть удача и ваши боги будут благосклонны к нему...
-- Интересно, а как ты захочешь назвать нашедитя? -- вдруг шепнул ему
наухо знакомый вкрадчивый голос.На горящий лоб странника легла небольшая
крепкая ручка Тамар.
Бротгар уже теснил всех остальных к дверям.
* * *
Блейдпровалилсявзабытьепочтисразу,кактолькобородатый
предводитель вытолкнул прочь последнего из своих подданных. Это было лучшее,
чтоон мог сейчас сделать, -- нога болела неимоверно, так что где-то внутри
начал шевелиться неприятный ледяной червячок -- раны так болеть не должны...
ну, подумаешь, поцарапало... в первый раз, что ли? Но в прошлом это казалось
не столь болезненным...
Когдаон проснулся-- или, вернее сказать,очнулся -- было уже утро.
Рядомсидела Тамар --подглазамитемныетени,щеки ввалились,волосы
спутаны... Похоже, она так и не сомкнула глаз.
--Пришелвсебя! --она хлопнулав ладоши.Милоелицорасцвело
улыбкой; девушка склонилась над странником.
-- Хочешь поесть, любимый?
Это получилосьунее совершенно естественно, отнюдь не какнамекна
что-то большее.
Блейдотрицательнопокачал таловой.Унегоподнялся жар, странника
трясло от озноба; с трудом приподнявшись, он взглянул на ногу. Так и есть --
распухла, точно бревно. Морщась от боли, он оттянул повязку -- и ощутил, как
по спинепрошла дрожь,но теперьуже отнюдь неотозноба; ониспугался
увиденного.