Случайному прохожему могло показаться, что перед ним два совершенно одинаковых человека, один из которых не умеет разговаривать. Мэллори стояла, застыв, как манекен, и только широко раскрывала глаза, имитируя ужас. – Они совсем не такие, как ты думаешь, – продолжала Мерри. – Они интересные. В последнее время их появляется все больше. Киич иннис, – перешла она на их тайный язык, заметив удивленно приподнятые брови консультанта.
Услышав эти слова, означающие «у нас дома», Мэлли распахнула глаза еще шире, и на этот раз уже от настоящего беспокойства.
– Мне уже можно шевелить губами? – спросила она.
Мерри с довольным видом кивнула.
– У нас дома? Ты часто видишь привидения в нашем доме? Больше привидений? Или они появляются чаще?
– Не только у нас дома, – спокойно продолжала Мередит. – Я их и в других местах вижу. Должна заметить, ты выглядишь отлично. Тебя не узнать. У меня все‑таки талант. Макияж почти незаметен.
– Значит, я должна заплатить пятьдесят шесть долларов за то, что никто все равно не заметит, – заключила Мэллори. – Но мы говорили о привидениях, Мер. Где они у нас дома, и где еще ты их видишь?
– Ну, конечно же, я вижу их на кладбищах, когда мы проезжаем мимо.
– Ночью? – растерялась Мэлли.
– Не будь дурочкой. Как будто привидениям не все равно, день или ночь, – хмыкнула Мерри.
Продавщицы уже откровенно прислушивались к странному разговору, но Мередит наслаждалась их вниманием и беспокойством сестры. Хотя привидения нисколько не пугали саму Мерри, она знала, что остальные люди их боятся. Неизвестность всегда страшит больше, чем любые фантазии.
– Что же они делают? – продолжала расспрашивать Мэллори. – Я имею в виду, на кладбищах?
– А как ты думаешь, что можно делать на кладбищах? – удивилась Мерри. – Просто сидят и беседуют. А на улицах делают то же, что и все остальные, только, кроме этого, будто ищут что‑то, что мы не способны увидеть. Однажды, в прошлом году, я увидела мужчину, который сначала заглядывал в крошечное озерцо на поле для гольфа возле бабушкиного дома, а потом поднимал голову и смотрел в небо. Я поняла, что он разглядывает дом, который когда‑то… я не знаю, как давно… стоял на этом месте… И еще я видела женщину. Она спустилась с горы в одной ночнушке. Она шла босиком по снегу, но не по тропинке.
– Вам… вам нужны… э‑э… образцы? – поинтересовалась продавщица.
– Еще бы! – оживилась Мередит, и девушка, которой, наверное, было чуть за двадцать, набила полный пакет увлажнителями и крошечными духами‑спреями. – Спасибо и до свидания.
Девушка кивнула и ринулась в подсобку.
– Она просто хотела от нас избавиться, – заметила Мэллори. – Что, если она кому‑нибудь расскажет?
Мередит улыбнулась.
– Раньше меня это тоже беспокоило… Но как ты считаешь, что подумают люди, если она им это расскажет?
– Могу себе представить. – Мэллори тоже улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне об этом поподробнее, Мер.
– Охотно. Только я не собираюсь говорить о бессмертии, потому что не знаю, кто такие привидения – оттиски памяти или настоящие души.
– Больше всего меня интересуют привидения, которые появляются у нас дома. Но сначала уведи меня отсюда, Мер. Пойдем поедим пиццы. У меня голова кружится.
Они зашагали к выходу.
– Вон опять Саша, – кивнула Мэллори. Та все еще была в обувном отделе. Она сидела на стуле, а рядом с ней громоздились коробки с туфлями. Не меньше пятнадцати штук.