а мой перекус был похожий на дым.
Владеют мной страсть и взывания плоти,
страдания бычьи, отчаянный жор,
желанье обильно наесться до рвоты,
аж сводит кишки до безумия пор.
Пучина всё просит и просит питанье,
тревожа нервишки, нутро и мозги.
Внутри чертовщина и гуд с клокотаньем.
В уме озлобленье, что давит виски.
Расстроен мой быт из-за этой причины.
Весь день озабочен не кушать, а жрать!
Хочу я сплести супер-сеть паутины,
чтоб шарик планеты на ужин поймать!
Бриджи
Набегавшись с тяжкой винтовкой в руках,
напрыгавшись и уклонившись от взрывов,
всего не могу описать я в словах
ни в тихом покое, ни в диком порыве.
Увидел разруху, распады домов,
расколы брони, черепов или касок,
отрезы, отрывы, отскоки голов,
горения, бомбы, туманности газов,
атаки, отходы, обстрелы, угли,
процесс отделения бюстов от рёбер,
трясину из крови, солярки, земли
На этой войне я лишь чудом не помер!
Лишившись костей, мяса каждой ноги,
почти не имею конечностей нижних.
Уже не нужны мне носки, сапоги.
Отныне мне впору обычные бриджи.
Богатей и шкура
Ты знаешь, я замуж тебя не возьму,
чтоб после в суде не делиться деньгами,
а также имуществом, что я веду,
владея каретой, домами, рабами.
Ты будешь гражданской, бесправной женой
и, как инкубатор, мне выносишь дочку,
и станешь прислугой за суп и постой,
с оплатой натурою каждою ночью.
Ты веришь, что я самый лучший из всех?
Придётся поверить, служить безотказно!
Иначе закончится рай и успех,
отправлю трудиться в мирок непролазный!
Пойми, ведь тебе уж почти сорок лет!
Кому ты нужна, и с ребёночком в паре?
А я содержу в своём замке без бед!
Ведь я православный, изысканный барин.
Подсолнечник
Средь дачных коробок в облезшей извёстке,
деревьев, бугров, предосенних лугов,
речной, серебристой, широкой полоски,
цветов и берёз, и славянских родов,
спокойных широт, трудового уклада,
великих окраин и ягод в траве,
пруда и лозинок, логов и посадок,
плодов в изумрудной, кудрявой ботве,
грунтовых дорог и житейских событий,
тропинок, черёмух, ручьёв и бахчей,
колхозных построек, заборов обвитых,
ячменных, свекольных, капустных полей,
оставленных вёдер, наполненной лейки
такой одинокий, подобный огню,
я в феске, зелёной простой тюбетейке
медовой и тёплой конфоркой горю
Бесстрашный
Он снова не дрогнул от мощных разрывов,
не просит пощады, спасенья от бомб,
не жаждет атаки в геройском позыве,
не требует смены испачканных роб,
не молит о пулях, чтоб мимо летели,
не хочет ответно крушить и стрелять,
не ищет попытки и снайперской цели,
не прячется, видя разрушенный ад,
не злится, совсем не клянёт супостатов,
не ждёт рукопашных, убийств и побед,
не тащит в окоп бедолагу солдата,
не лезет в укрытье, под хаковый цвет,
не делает лиха, добра и отдачи,
не хочет закрыть молодые глаза,
не воет на все голоса и не плачет,
а всё потому, что он мёртв полчаса
Планетный рассол
Дурной маринад из пылинок и смога,
иголочек хвои, откинутых жал,
листочков и крошек у ног и порогов
вещицы, дома и людей пропитал.
Давно просолились все наши начинки,
впитав чесночины, перчинки и лук,
каменья и специи, гарь и соринки,
кусочки печалей, отходов и мук.
Тут всё нашпиговано бедами, грустью,
уложено в общий сосуд, словно в чан,
среди разносолов из яблок, капусты,
томатов, огурчиков и баклажан.
В кадушке из иссиня-белого цвета
живём в ожидании праздничных дней
иль просто попоек средь ночи и бреда,
иль серых поминок средь пьяных людей
Желание купить новую корзину
Прекрасное, ясно-волшебное утро,
где множество ягод, плодов и грибов,
роса, словно влажно-надутая пудра,
посадки берёзок, кустов и дубов.
А сбоку ручей, что так шустр и мелок,
младые кувшинки сырых лопухов,
в листве пробегание парочки белок,
рассветное солнце среди облачков.
А справа овраг и большие лозины,
местами репейники и сухостой.
Со мною привычная сердцу корзинка,
что пахнет продуктами, старой мочой.
Шагаю до речки с закрытым лукошком -
отличною тарой, чтоб что-то носить.
Несу милый груз от родившей в ночь кошки,
чтоб в этой плетёнке котят утопить
Волшебство природной совокупности
Навстречу щедротам играющих волн
раскрыв нараспашку желанья и руки,
себя уперев в расцветающий пол,
взираю на лес, луговую округу,
на миленький выводок юных бельчат,
на пташек и новые листья, опушку,
на пышный, огромный, ветвящийся сад,
на яблони, саженцы, всходы и груши,
на ясный простор, вдохновляющий вид,
на чистое небо, витающий воздух,
на водные глади средь каменных плит,
на мягкий покров, устремившийся к росту,
на диво рельефов, фактур среди схем,
на выси, низины и выемки дупел,
на весь урожайный славянский Эдем,
который в столице, увы, недоступен!
По просьбе Наталии Воронцовой
Старая свинья в поликлинике, на рынке или почте
Своим обозлившимся, старческим рылом
она роет склоки и сплетни, и грязь,
ворочает души, кромсает немило
и всем демонстрирует мнимую власть.
В горбатой, кривой, раскоряченной позе
стоит и ревёт, как неистовый зверь,
слюнями, объедками брызжется грозно,
колотит копытами с чистую дверь.
Вопит обозлённо и так оголтело,
что дико фонит, громыхает в ушах,
людей уличает в поганейшем деле,
вбивает униженность, пакость и страх.
Кричит, убеждает, буянит скандально,
стучит аж подковами сгнивших зубов
среди вот таких же голодных и сальных,
забрызганных морд и отвисших боков
ББББ
Буржуи имеют сверх жажды и нормы,
сверх недр подвалов, сараев, мешков
алмазы, купюры, запасы из корма,
любовниц, кареты, высоты дворцов.
Буржуи тиранят народные массы,
секут, оглупляют людские стада,
себя возвещают мессиями расы
и множат рабов, боевые рода.
Буржуи в союзе с шаманами, клиром
вещают о догмах, что выдала высь,
о непротивлении власти, ампиру,
их праве на ленную, сладкую жизнь.
Буржуи без страха владеют страною
совсем беспринципно и навеселе,
себя окружили войсками, стеною.
А мы батраки на исконной земле.
Ingenue
Танцовщицы жмутся дурашливо, страстно,
смакуют ментол сигарет и бурбон,
играют улыбками ради соблазна,
меняют приветы на ласковый тон.
Контрастные девы раздеты, похожи,
порою с пигментами дивных тату,
как розы, теснятся к пиджачной рогоже
и тянутся губками к пьяному рту.
Стриптизные розочки ждут садовода,
мечтая, чтоб трогал кудрявый флорист.
Глядят инженю, акробатки с породой
и жаждут увидеть вновь денежный лист.
Лиричны, немного трагичны, капризны.
Даруют остроты, смешки и мечты.
Но дух куртуазный, рифмующий жизни
тут без настроенья, и хочет уйти
ДДДД
Дурной толстосум это злой оккупант
народного блага, свободного рода,
неволи и бедности щедрый гарант,
шакал, мироед от чужих огородов.
Держатель рабов, капиталов и стен,
финансовый туз среди дам и "шестёрок",
живущий наживой без дум, перемен,
снующий от банков к владелицам "норок".
Даватель дешёвых и низких работ,
подельник Гермеса и Велеса в веке,
лихой спекулянт дармоед и набоб,
что видит рыбёшку, слугу в человеке.
Делец, отбиратель всей прибыли в дом,
сажающий в ямы долгов или тяжбы,
жадоба, что жрёт, не имея злой ком
Но сей угнетатель получит однажды!
Woroneschland
Вокруг нецензурная, тухлая жизнь,
печальность построек, как готике дань,
разливы коричневых стёкол и слизь,
на грязных заборах призывы и брань.
Нахмуренность лиц уже с ясельных мест.
Неубранность улиц в угрюмом убранстве.
Для женщин два выбора бедность иль шест;
для парня богатство, лежанье и пьянство.
Средь чёрных, асфальтовых, ямных кулиг
общественный быт, как поток поголовья,
живущий без целей, разумности, книг,
уже не дрожащий душою и бровью.
Удушливый смог из бензина, гнилья,
печалей и примесей пыли, резины.
Безрадостный факт жития-бытия
в дурной, обязательной, серой рутине
Кротовые кочки