собой промакая прохладную влажность,
терпя завихренья, порывы ветров,
храня красоту и весёлую важность,
ступая по лужицам, меж ручейков,
накрытая мрачностью поздней лазури
дворяночка, с маковой лодочкой рта,
шагает навстречу в кофейном велюре
под радужным сводом большого зонта
Наталии Воронцовой
Подпольщик
Опальным и ссыльным слугою Пегаса
живу средь глуши и чудных старожил,
полей азиатских, густых, непрекрасных,
без книг и бумаги, пера и чернил.
Здесь кони трудяги, бескрылые твари.
Тут музы просалены потом, трудом,
в растяжках от родов, в мозолях иль гари;
безграмотный люд, окружаемый дном.
Местечко, забытое чёртом и Богом.
Широкий, кривой захолустный мирок.
Тут можно лишиться ума ненароком,
а также уменья создать пару строк.
Бытую средь бедных пейзажей и дурней,
молчу, избегая ругательств, битья.
Снаружи, как все, а под кожей ажурный.
Я снова подпольщик среди бытия.
Привычная роль умудрённого жизнью,
что прячет ранимую душу, огонь
от ливня, плевков и ветров, укоризны
под маской колючей, кривой и не в тон.
С лица домик мой неприметен, обычен,
ухожен, покрашен, смиренен и чист.
Во всём сохраняю я местный обычай.
Внутри же идеен, цветаст и речист.
Но всё же поэмы, обрывки историй
рисую на всём потолке, за углом,
иглою вшиваю рифмовки на шторы,
пишу на обоях древесным углём
Черепки 75
Любовь спорадический, редкостный случай,
факт непостоянный, недолгий, чудной,
такой раритетный, но всё ж наилучший!
Её рецидивы момент непростой.
***
Собранье дурных алкашей под окошком,
как скоп дирижёров, хрипящих певцов,
чудных музыкантов, что могут немножко,
как поздний концерт по заявкам жильцов!
***
Себе заработаю в холод и летом,
губами и ртом, не используя слог,
порочным, мясистым и гибким скелетом
и сочною ямкой меж опытных ног.
***
Церковная утварь, питейная лавка,
аптека с микстурами, пазлом драже -
для пьянки, лечения или заправки -
в ряду, по порядку тут на этаже.
***
Как будто бы пряник в кокосовой стружке,
над коей снежок так пушисто кружит,
как будто голодные белые мушки,
людская лепёшка у входа лежит.
***
Проникнувшись яркой имперской идеей,
захватим колонии быстро, за миг,
отстроим английский уклад средь затеи
за счёт англичан и иных коренных.
***
Бл*дство телес, проституция духа,
общелюдской, препорочный накал.
Честные только лишь низшие мухи -
истинно любят воняющий кал.
***
С рожденья в рядах утомившихся трутней,
вкушаю нектары, гуляю, пою.
Но вот от еды и беспечнейших будней,
от снов, согрешений я не устаю.
***
Затеял войну с изначально неравным,
устроил над слабым лихой самосуд?
Его ж пожалеют девчата и парни,
тебя ж обвинят, а затем проклянут!
***
Главное в старости воля к новинкам,
радость без болей, беды и кручин,
щедрая пенсия, цельность ботинок,
крепость ума и иных величин!
***
В офисе лучше становится сразу
думать, сидеть и с сознаньем дружить
в миг, когда юные, тётки-заразы
скопом галдящим выходят курить.
***
У нации жёлтой, как будто цирроз
и прищур, как будто болят даже яйца,
престранная кухня, приплюснутый нос
Какие-то дико-чудные китайцы!
***
Алкаш музыкальный лежит на дороге:
пердит и чихает, мычит и бубнит,
кряхтит и рыгает, ревёт у порога.
Ещё телефон неустанно звонит
War
Война это ложь о количестве павших,
о ходе, итогах минувших боёв,
о прошлом и будущем всех пострадавших,
о бреде приказов, ошибок штабов.
Война это мифы от званий, министров
о гибели воинов, гражданских, иных,
о казнях предателей в ходе зачисток,
о мудрости всех генералов седых.
Война это тайны под грифом "секретно"
о списках потерь бытового жилья,
о сотнях шпионов, изменах зловредных,
о фактах расстрелов невинных, жулья.
Война это скопище списков обильных
о зле, мародёрствах, убийствах у рвов,
о лютой резне над невольностью мирных,
о некомпетентности воинских лбов.
Война это способ сокрытия правды
о крахах, хищеньях имуществ и средств,
о лжи, недоимках в бюджетах, на складах,
о разных доносах на членов семейств.
Война это повесть за месяцы, годы
о славе народа и стойкости войск,
о мощи умов и хозяйств, и заводов,
о ярых героях и силе устройств.
Война это пламя кровавого моря,
где вмиг утопали мальцы и резерв;
сухие статистики каждого горя,
сведённые в сумму разрухи и жертв.
Армянин и славянка
Я не имею средств наличных,
машин, костюмов и домов,
хотя мой вид вполне приличный,
прочёл три дюжины томов.
Я полон сотнями стараний,
сплетеньем мыслей и острот,
исканьем между осознаний
и кладом внутренних красот.
Я меховой, как пёс безродный,
разумный, тёплый и простой,
и справедливый, беспородный
с татуированной средой.
Так вот позвольте, мисс благая,
без роз, колье, богатств иных,
средь рестораций, улиц мая
Вас пригласить в мир грёз моих!
Арену Ананяну и Дарье Романовской
Standaard
В повстанческой армии верно служу
образчиком силы, свободы и веры,
на струганном древке красиво вишу
для общих побед, наступательной меры.
Моё полотнище с великим гербом
увенчано тонкой, святой бахромою
и пикой навершия, кистью, шнуром,
что реет над вольной и мощной ордою.
Я, словно маяк среди льющихся брызг.
Свечение вскоре все в мире заметят!
Я ратный пожар, что даёт сотни искр,
какие зажгутся и сумрак осветят.
Веду всех, как перст, геральдический Бог.
Я яркий штандарт и высокое знамя,
несущий девиз, призывающий слог.
Однажды меня все народы восславят!
Надеюсь, не будет проигранных смен,
не стану подножной и рваной тряпицей,
бойцы донесут до намеченных стен,
с триумфом меня водрузят над столицей!
Юджин
Эх, сходит с орбиты сознанье!
Давленье качает весы.
Нарушен процесс пониманья.
Смешались реалии, сны.
Дрейфую на коврике старом.
Средь штиля к халату присох.
Дышу кофеиновым паром.
Изранен любимый носок.
Планета так пагубна, злачна.
Народные очи, как вши.
Вся бытность моя неудачна
средь войн, околесицы, лжи.
Терплю приближенье апреля.
В артериях буйство и криз.
Нет истинно значимой цели.
Карьерная лестница вниз.
Засох даже кактус колючий.
Противны ночные лучи.
Я, словно навозная куча.
Болезненны даже мечты.
Кислотность слюны от печали.
Горчит докуривший мой рот.
Жена от меня не кончает.
Закончился ром антидот.
Штормит от усталости, грусти.
В душе заунывный мотив.
В наличном и личном так пусто.
Я ради искусства лишь жив!
Что если разозлить поэта, едущего на свидание?
Вонючие брызги соплей или слизи
за миг оросили рубашку, лицо
и быстро впитались поганым сюрпризом,
как буквы и знаки из книги в чтецов.
Бестактное действо, прилюдное хамство
в общественном месте, средь едущих тел.
Почти что обида, почти хулиганство!
Моим удивленьям не найден предел!
Наряд для свиданья испорчен бесчестно.
А всё потому, что больная "овца",
стоящая рядом в автобусе тесном,
старуха чихнула на рифмотворца!
Обычно моё воспитанье, гуманность
не могут дать волю эмоциям, злу.
Но ныне за эту дурную бестактность
при выходе бабушке точно въе*у!
Падымок
Сухой туман и падымок с полей,
горелый дух, пришедший из-за горок,
дымок лесных пожаров и теней
стоят слегка среди древесных корок.
Простой сатин, как непрозрачный пар,
обвил весь лес и выцветшие хаты,
как призрак лет, покинувший ангар,
пришедший в край, где гостю вечно рады.
Вокруг покой и чисто-мутный штиль,
сады и брёвна, что почти седые,
простор Руси на пару-тройку миль,
свинец небес, бывавших чуть цветными.
А час назад вовсю сиял фонарь,
не знал про смог, вуаль и муть белила.
Ну а сейчас невидимость и гарь,
и мгла, всё-всё завесив, застелила
Невероятное чувство голода
Желудок урчит и тревожится в муке,
себя возбуждённо сминает, жуёт.
Мне мало откушанной жирненькой мухи,
какая попалась в сок ниток и сот.
Обед показался несытным и малым,
а завтрак каким-то банальным, пустым,
а полдник малюсеньким, жалким и вялым,