Весть о капитуляции буквально опьянила женщин Нью-Йорка.Занесколько
дней до парада Победы они высыпали на 5-ю авеню и принялись очищать ееот
завалов и мусора, весело перебрасываясь шутками.
Утром,когданаконецнаступилэтотторжественныйдень,в
административном здании, чудом сохранившемся на 57-й стрит, собралисьвсе
служащие корпорации "Готам". В такой день просто нельзяусидетьдома,а
девять этажей "Готам" - то место, откуда прекрасно можно было наблюдать за
триумфальнымшествиемвойск.Девушкиначалиприходитькдевятии
собираться небольшимигруппамивокругстолов,свинцовыхрадиаторови
кофеварок, где готовился эрзац-кофе. "Парад, парад,парад..."-неслось
отовсюду, и строгие начальницы не хмурили брови.
Просто удивительно, какими красивыми все вдруг сталивэтоутро.Из
гардероба были вынуты самые нарядные платья,которыебыстроперешилии
залатали. Унесколькихдевушек(счастливые!)сохраниласьвыданнаяпо
карточкам помада в тускло-свинцовых тюбиках, которой они щедроподелились
состальными.Входсразужепошлиспички,чтобыразмягчить
красновато-бурые комочки, нониктонежаловался.Дажесуроваямиссис
Причард, старая машинистка, два раза провела помадой по губам, выдавивиз
себя улыбку. Мэри Квэйд,лицокоторойбылообезображенорадиационными
ожогами, отказалась от помады, зато позволила своей подруге БобоАндерсон
сделать ейприческу.Торжественностьмоментаподчеркнуластараямисс
Гундерсон, президент фирмы. Плавной походкой онапрошлавсвойофисв
ситцевом платье в цветочек, а не всеромделовомкостюме,напоминавшем
мешок, который носила с первого дня войны.
"Готам" давно уже не слышал веселых счастливых голосов - с тех пор, как
на Манхэттен упала первая бомба, уничтожив половину острова.Ноэтовсе
было в прошлом, а сегодня армия-победительница готовилась вступить в город
после семи ужасных лет.
В столах, конечно, ненашлосьтелеграфныхлент,посколькуфондовая
биржа давно перестала существовать.Нобылистарыетолстыетелефонные
справочники, ставшие бесполезными среди всеобщего хаосаиразрушения,и
девушки принялись вырезать из них длинные ленты дляукрашенияфасада.С
каждой минутой возбуждение нарастало. Бобо Андерсон заняласамоеудобное
место у окна за час до начала парада и никого, кроме Мэри Квэйд, к нему не
подпускала, хотя в здании было полно окон и из них хорошопросматривалась
улица, на которой предстояло увидеть восхитительное зрелище.
В половине одиннадцатого послышалисьзвукивоенногомаршаСауза,и
девушки с шумом и гамом бросились кокнам,заметивэскадруизвоенных
кораблей, стоящую в недавно отстроенномдокена14-йстрит.Участники
парададолжныбылидвинутьсяотпирсаподзвукибравурногомарша,
раздававшегосяизгромкоговорителей,установленныхнагрузовике,и
записанногонамагнитнуюленту,посколькуоторкестровпришлось
отказаться, как от излишней роскоши, уже на второй год войны.