Я сделал знак успокоиться.
Толпа замолчала. Я повернулся к солдату.
Марк Деций, торжественно произнёс я. За твои деяния на поле брани и в мирное время я буду ходатайствовать перед префектурой о справедливости. Тебе предоставят на выбор земельный надел за городом, либо жилье в Риме с правой отсрочки ренты на полгода. И да благословят тебя боги.
Оглушительные крики восторга сотрясли заведение Ахаба. В воздух полетели венки, маски и ленты. Марк Деций закрыл лицо руками. Софрония плакала навзрыд.
Так это закончилось. Так комедия стала трагедией, а трагедия фарсом со счастливым концом. Все изменилось за короткий период времени как погода в Лигурии в мартовские календы, когда свозь хмурое небо вдруг быстро пробивает яркое солнце. Таков Рим амальгама страстей, постоянная череда обстоятельств и превращение одного в свою противоположность, а затем наоборот
Никто не узнает об этих людях, ибо историки напишут лишь о великих. Жизнь простых горожан растворится во времени как капля в море; их истории сольются и смешаются, сделавшись океаном Памяти туманным как Стикс и мутным, как воды Тибра.
На этом история в таверне закончилась.
Но это ещё не конец всей истории.
***
Я вышел из заведения набатейца с чувством исполненного долга.
Моя речь и последующее разоблачение произвели сильное впечатление. Одна моя речь была вымыслом, а другая правдой. Мне удалось соединить обе воедино, как члены в теле химеры так, что никто не знал, где кончалось одно и начиналось другое и так, что ни у кого не возникло ни малейшего недоверия к моим словам.
впрочем, были и те, кто догадывался что к чему. Они остановили меня недалеко от таверны. То был Марк Деций с женой и детьми.
Назови своё имя, друг, сказал он. Назови своё имя, чтобы я знал для кого мне сделать жертву Юпитеру.
Я молчал. Мы смотрели друг на друга.
Ты храбрый солдат, Марк, произнес я. А Валерий Марцелл был великим командиром.
Назови своё имя, достойный человек, сказала его жена. Если в моем чреве снова зародится жизнь и это будет мальчик, мы хотим, чтобы он носил твоё имя.
Я коснулся её щеки. Она схватила мою ладонь и прижала сильнее.
Ты славная, Софрония.
Я убрал руку, развернулся и пошёл прочь.
Они стояли и смотрели мне вслед.
Сделав шагов пятнадцать, я остановился и повернулся:
Меня зовут Луций.
***
Я направлялся на Палатин, где начиналось основное торжество.
Когда я миновал святилище Кастора и Поллукса, то недалеко от переулка, ведущего на Викус Селена, я почувствовал, как сзади чья-то рука ухватила меня за правое плечо. Я замер. Моя левая рука потянулась под плащ, где на поясе висел кривой пергамский нож; его ковка способна крошить камень и пробивать металл. Моим учителем был перс Фарназ, он обучил меня искусству ножевого боя, которое выручало меня не раз, когда жизнь висела на волоске.
Я выхватил нож и резко развернулся, направив остриё к горлу того, кто меня остановил
Я узнал его. Это был тот человек, который сверлил мне спину взглядом в таверне Ахаба. Он был худ и выше меня на полголовы. Он широко расставил руки, показывая, что невооружен и настроен дружелюбно. У него был вполне беззаботный вид.
Луций Капитул? произнёс он и широко улыбнулся.
Я убрал нож и вопросительно посмотрел на него.
Кто ты такой?
Меня зовут Гай Албин Феликс, представился он.
Феликс твоё прозвище?
Нет, это часть моего имени.
Я не знаю тебя.
Это и неважно. Всё, что я видел сегодня, этоэто было замечательно, Луций.
Я нашёл, что слово «замечательно» было, по меньшей мере, глупо с его стороны.
Что тебе нужно? спросил я.
Ничего! Я просто хочу предложить тебе свою дружбу. Я преклоняюсь перед тобой и готов предложить тебе дружбу всякий раз, когда она будет тебе нужна. А она будет тебе нужна в будущем.
О каком будущем ты говоришь?
Когда мы увидимся вновь, сказал он и опять улыбнулся.
Я не знаю тебя и не помню, что видел тебя хоть раз до этого момента.
Это неважно, это неважно, что ты не помнишь, Луций. Наша память несовершенна и подводит нас. Тогда её восполняют другие. Я точно знаю, что увижу тебя.
О чём ты?
Ты встретишь меня в будущем. Но это будет в другом месте. И это будет другое время.
О каком месте и времени ты говоришь?
Когда мы будем плыть. Плыть на корабле с аскетами в поисках Гелиополя.
Я нахмурился.
Сделай шаг ко мне, приказал я.
Он послушался.
Стой и не шевелись. Смотри мне в глаза.
Наконец я выдохнул. Похоже, я ошибся, и его взгляд не говорил, что он вдыхал дым аккадской смолы, которая туманит разум.
Ступай, Гай Феликс.
Ты не ответил мне, сказал он. Согласен ли ты принять мою дружбу
Смутная догадка мелькнула у меня в голове.
Я муж и отец двух детей, сказал я. Если ты ищешь удовольствий, иди в Карнариум и предложи себя подобным тебе, чтобы разделить свою страсть.
Он засмеялся.
Нет, ты меня не понял впрочем, неважно. Но знай, я твой друг.
Мимо нас прошла распевающая и пританцовывающая процессия.
Не забудь, меня зовут Гай Албин Феликс! крикнул он убегая, присоединившись к праздной толпе.
Я продолжил свой путь.
Минуя длинные ряды торговцев благовониями, я случайно заметил надпись. На обломке доски было написано:
Маг, Предсказание Судьбы и Истолкование снов.
Я бросил более пристальный взгляд.
Это был человек в маске, которая полностью закрывала его лицо. Его одежда была явно не местная, а голову закрывал фиолетовый капюшон. На плече его сидел ворон.
Повернув голову, я на ходу с любопытством смотрел на него. Впрочем, как и он на меня.
Мы разглядывали друг друга, пока я удалялся.
уже минуя его, что-то заставило меня вернуться.
Человек в маске словно поджидал меня.
Это он, это он! радостно воскликнул он, завидев меня и тотчас повернулся к ворону: Я же говорил тебе, что он придёт, а ты мне не верил!
Его слова, обращённые к птице, и непонятная радость, словно он раньше ожидал меня увидеть, показались мне странными.
Ворон громко каркнул ему в ответ и, затем, что-то гортанно пробурчал.
Я подошёл к нему.
Ты понимаешь язык ворона?
Да.
Я был удивлён.
И ты говоришь «это он» всякому проходящему мимо, чтобы заманить народ?
Нет-нет. Я действительно ждал тебя, был ответ.
Гм ты отнимаешь работу у наших оракулов, прорицатель. Наши жрецы обвинили бы тебя в нечестной игре.
Я просто странник, пришедший на ваше торжество. Уже сегодня меня здесь не будет. Но я действительно ждал тебя, повторил он.
Я усмехнулся:
Я мог подойти. Но я мог бы и пройти мимо. Как ты мог это знать?
Скажи, как я мог это знать? переадресовал он вопрос ворону.
Ворон разразился гортанным бормотанием.
Он говорит, что мы с ним видели уже всё наперед, так как побывали и в прошлом, и в будущем, сказал прорицатель.
И ты действительно можешь предсказать судьбу, маг? Ты вправду видишь будущее?
Нет, я вспоминаю прошлое, будучи в будущем.
Я поднял брови, едва понимая его ответ.
Проверь это сам, сказал он, показывая рукой на блюдо, где лежали маленькие свитки обернутые нитью. Попроси его сделать это. Выбери какой-то один, скажи ему номер
Я посмотрел на ворона.
Найди мне свиток номер скажем тридцать пять.
Прорицатель взял блюдо и поднес его к ворону.
Птица, порывшись клювом, вытащила свиток.
Я протянул руку и ворон раскрыл клюв. Свиток упал прямо мне в ладонь.
Я разорвал нить. К моему удивлению, он был обозначен номером XXXV.
Вот что там было написано в стихах:
В Янусе храма есть тайная кладезь,
Кладезь не видная нашему глазу,
Слово секретное ей назови,
А если спросят, то имя скажи,
Там ты увидишь три старые книги,
Книги, в которых три прошлого нити,
Книги всем тем, ожидающим чуда,
Скажут кто ты, и зачем, и откуда
Ха, думаю, в каждом из таких свитков написано что-то подобное в Януса храме или, может быть, в Юпитера или Минервы храме, а? ну-ка признайся, маг, ведь это наши охочие до денег жрецы наняли тебя? сказал я и засмеялся.