Вот что, Липочка, разузнайте все об этих приезжих, велел он. А там и будем думать. Ошибиться нельзя.
Пречистенская кивнула и взяла со стола пряник. Стресс требовал заедания.
Ну, и что ты расскажешь? Поздно вечером Пречистенская чаевничала на кухне. Все честь по чести: самовар, пряники и малиновое варенье. Напротив хозяйки сидел Степан Потапыч домовой безвременно уехавшей бабы Тони.
А чего тут рассказывать, проворчал он, приехали, шум-гам устроили. Девчонка скоро заневестится, а вместо того, чтобы кулебяки печь да приданное шить, все бумагу переводит. Мужик ихний, не хозяин, а так а баба ихняя
Ты мне тут зубы не заговаривай, беззлобно оборвала причитания Олимпиада Порфирьевна. Ты мне скажи, есть у них Ключи? Где держат?
Нет у них Ключей, развел руками гость. Токмо от квартиры да энтой машины. Ох, не люблю я эти машины, ох и не люблю. Железо, вонь, шум. То ли дело лошадушка. Вот, бывалоча, сядем мы с конюшим Селиванычем да гриву мерину в косички заплетаем, иль песни на два голоса играем, ностальгически вздохнул он, не забывая активно закидывать в рот угощение. Блюдечко с чаем он держал фасонно тремя пальцами.
А раз нет, то и неча пряники за просто так жрать, Пречистенская шлепнула наглого домового по руке. Тот от неожиданности выронил добычу и расплескал чай.
Злая ты, Порфирьевна, вот ей же ей злая, запричитал Степан Потапыч, вытираясь кухонным полотенцем с вышитым петушком. Пряника пожалела! И чай разлил! И ай какой чай! Крепкий, да не в прикуску, а в накладку!
А ты отвечай толком, когда спрашивают, беззлобно хмыкнула женщина, наливая ему новую порцию из самовара. Домовой удовлетворенно запыхтел и сыпанул в чашку пять полных ложек сахару. С горкой. Подумал и добавил шестую.
Да нет ничего у них, Липушка. Степан Потапыч вытянул губы трубочкой и прихлебнул из блюдечка духмяный чай с травами, закрыв от удовольствия глаза. Неужто бы я не заметил? Нет ни Ключей, ни энтих прости господи, артефактов. Люди как люди. Меня, правда, не боятся. Он досадливо заерзал на месте. Пречистенская по-бабьи подперла ладонью щеку и не сводила с него пристального гестаповского взгляда. Под этим взглядом домовой резко затосковал и даже перехотел чаю.
Вот что, соседушка, а давай так условимся, он подумал и цапнул очередной мятный пряник, приходи ты к нам сегодня ночью, вместе и поищем, а? Можа они их куда затосовали, а я и не приметил? Старый я стал, Липонька, глазки подводят, ножки подводят, ручки и те не слушаются! Я ж еще в стародавние времена родился, еще при царе!
Горохе? хмыкнула Олимпиада Порфирьевна.
Иван Васильиче! обиделся домовой.
Ясно с тобой все, отмахнулась хозяйка. Опять придется все самой делать. Жди уж. Приду. Сегодня в двенадцатом часу. Пустишь хоть?
А то как же, обрадованно закивал головой Степан Потапыч, мы Ведунам завсегда рады.
Дворничиха вздохнула и налила чашечку и себе. До полуночи еще было далеко. Не грех и почаевничать
Ну что, нашел что-нибудь?
Да я ж тебе уже говорил, нету у них Ключей, нету-у-у Вот, принес тебе от квартиры раз, два, три, четыре. Вот от машины ихней, одна штука. Вот от шифоньера одна штука, но там ничего интересного, пакетики какие-то непонятные. И все. Что ж ты меня пытаешь, что ваши кровопийцы?
Пречистенская раздраженно фыркнула и еще раз прошлась по квартире, оттопырив трубой пушистый хвост. Домовой семенил следом, ворча под нос нелестное. Открыто выражать нелестное Олимпиаде Порфирьевне он опасался.
Полная луна желтела за окном сырным кругляшком и давала море света. Кошка сунула нос во все углы, пролезла под кроватью и в каждый закуток. Ничего не было.
Сильное Полнолуние, отметила про себя гостья. Ведовское. Эх, поди опять папора зацвела. Надо было остаться и собрать, а я и позабыла совсем. Ну да ладно. В следующий раз. Попоры этой полны подоконники.
В задумчивости Ведунья остановилась у Мишкиной кровати. По случаю жары окно было распахнуто, и на полу лежала яркая лунная дорожка. Кошка втянула с шумом воздух и замерла. От паренька тянуло Силой. Истинной и полузабытой, наводнившей воспоминания запахом широких заливных лугов и проточной реки да стрекотанием кузнечиков в сочной траве. Невозможно ни пройти, ни забыть, ни перепутать. Истинный Хранитель Ключей от Библиотеки, где собраны и сокрыты самые сокровенные знания.
Библиотека стерлась из людской памяти, и только где-то на задворках еще жила легенда о загадочных манускриптах, подаренных Ивану Грозному его бабкой Софьей Палеолог, последней из рода Византийских Императоров. Но люди говорили: Это всего лишь легенда!. Если Книги и были, то они давно истлели или сгорели в многочисленных страшных пожарах. Мало что уцелело с тех времен. Мало.
И только Ведуны знали, что никакая это не легенда, а самая настоящая быль. И Книги не сгорели и не истлели. Они просто стали Не Здесь и Не Сейчас. Долго, очень долго Ведуны искали и Хранителей, и Ключи, надеясь обрести потерянное знание и спрятанную силу. Что-то по крупицам собирал мудрый Ворон, Игнат Мокеевич, находя отзвуки истинного в ворохе глупых баек да старушечьих россказней. Что-то помнили самые старые Лешие из непролазных буреломов и чащоб, но никто даже и намеком не мог сказать, как выглядят Хранители и где спрятаны загадочные Ключи
Все твердили одно: увидишь поймешь. А поймешь как увидишь.
Правду говорили.
Мишка заворочался и поднялся на кровати, потирая ладонью лицо.
Киса, а ты как здесь оказалась? спросил он сквозь дрему. Потом глаза мальчишки резко расширились, в них плескался первобытный ужас. Пречистенская резко обернулась и выругалась про себя последними словами. Позади нее лежала человеческая тень. Тень старухи с высоким пучком, в длинном платье и в домашних тапочках. Полнолуние всегда гораздо показывать истинную суть вещей.
Мама-а-а-а, заорал Мишка. Гостья, еще раз мысленно выругалась на себя и луну, и свою непредусмотрительность, выпрыгнула в окно. В квартире резко вспыхнул свет, зазвучали встревоженные голоса, топот шагов и звон посуды.
Олимпиада Порфирьевна досадливо махнула хвостом и завернула за угол дома, старательно обходя освещенные участки. Это ж надо было так глупо попасться! Нужно будет рассказать местному семейному врачу Семену Алексеевичу, о промашке. Пускай зайдет невзначай и выпишет пареньку успокоительного сбора. Или домового попросить в чай незаметно кинуть.
Первая встреча с Ведунами она всегда такая. Запоминающаяся.
Глава 2. Мишка, Янка и домовой
Мишка сидел на старом табурете и пил чай из белой чашки с веселым гжельским цветком. За окном только-только высветлялось ночное небо, и кухню своим мягким желтоватым светом освещала лампочка под выцветшим зеленым абажуром. За холодильником пристроился Степан Потапыч и уплетал выданный Порфирьевной пряник. Ведунья строго наказала приглядывать за мальчиком и вылить в заварочный чайник успокоительное зелье. Маленький пустой пузырек теперь чарующе пах разнотравьем и ноткой спирта, и домовой дал себе слово выпросить у беспокойной соседки немного и для себя для протирки нервов и полировки струн души.
Говорю же вам, мне не показалось, упрямился виновник ночного переполоха. Там была тень старухи! От черной кошки! Неужели вы мне не верите?
Верим, сынок, конечно же, верим. Полина, его мама, завернутая в клетчатый халат, присела рядом и обняла сына за плечи. Но если тебе не показалось, то что это могло быть? А кошка Откуда она здесь взялась?
Может, в окно запрыгнула? предположила Янка, сидевшая напротив брата. Похоже, она колбасу учуяла.
Да нет у нас никакой колбасы, отмахнулся папа Дима, подпирающий спиной холодильник, и не было. Вот если только мамино жаркое Забралась по дереву и шмыгнула в комнату.