Номейстерзингер
понимает эту улыбку по-своему - недаром он поэт.
Он приближается к ней, он поет все более страстно, потом падает перед
нею на колени и начинает говорить о своей любви.
Неслыханная дерзость! Невероятное оскорбление! Ужасноепреступление!
Королевна, не поднимая головы от шитья, хмурится. Глазаеемечутискры,
она топает маленькой ножкой взолоченойтуфелькепорезнойскамеечке,
зовет слуг и приказывает увестидерзкогопоэта.Входятслуги,хватают
мейстерзингера и уводят в тюрьму. Мейстерзингерзнает,чтоегоожидают
пытки и казнь, но он нежалеетотом,чтосделал,ипосылаетсвоей
возлюбленной последний взгляд, исполненный любви и преданности. Онохотно
примет смерть.
Сцена прошла прекрасно. Престо удовлетворен.
- Можно снимать, - говорит он Гофману.
Оператор уже стоит у аппарата. Всю сцену он наблюдалчерезвизирное
стеклышко. Престо вновь становится у кресла Люкс.
Ручкааппаратазавертелась.Сценаповторяласьбезукоризненно.
Мейстерзингер поет, королевна наклоняетсвоелицовсенижеичему-то
улыбается. Мейстерзингер подходитккоролевне,бросаетсянаколении
начинает под музыку свою страстнуюречьПрестоувлечен.Оннетолько
играет жестами и богатой мимикой своегоподвижноголица.Онговорити
шепчет страстные признания с такой искренностью и силой, что Люкс, забывая
десятки раз проделанную последовательность движенийижестов,чуть-чуть
приподнимаетголовуиснекоторымудивлениемвзглядываетнасвоего
партнера одними уголками глаз.
И в этот момент происходит нечто, не предусмотренное ни сценарием, ни
режиссером.
Престо,коротконогий,большеголовый,сосвоимтуфлеобразным,
подвижным носом, признается влюбви!ЭтопоказалосьГеддеЛюксстоль
несообразным, нелепым, комичным, невозможным,чтоонавдругзасмеялась
неудержимым смехом.
Это был смех, который охватывает вдруг человека, как приступ страшной
болезни, и держит, не выпуская из своих рук, потрясаятеловсудорожном
напряжении, обессиливая, вызывая слезы на глазах. Люкс смеяласьтак,как
не смеялась никогда в жизни Она едва успевала переводить дыханиеиснова
заливалась бесконечным серебристым смехом. Вышивание выпало у нее изрук,
одна из золотистых кос спустилась до пола. Встревоженный дог вскочилис
недоумением смотрел на свою хозяйку. Растерянный Престо также поднялсяна
ноги и, мрачно сдвинув брови, смотрел на Люкс.
Смех так же заразителен, как зевота. Не прошло и минуты, как перекаты
смехауженеслисьповсемуателье.Статисты,плотники,монтеры,
декораторы, гримеры-все были во власти смеха.
Престо стоял еще несколько секунд, как громом пораженный, потом вдруг
поднял руки и с искаженным лицом, сжав кулаки, сделал шаг кЛюкс.Вэту
минуту он был скорее страшен, чем смешон.