Так вы отправились в гости и поэтому отказались приехать на мой вечер, Майкл? сказала она. Конечно, всякий имеет право создавать себе новых богов и даже новых богинь, но нужно ли из-за этого бросать старых друзей? Она так не поступала!
Вы все поняли совсем не так, Сильвия, сказал он со спокойным, довольным смехом. Я никуда не ходил в гости. Но я встретился с самым удивительным и самым чудесным явлением.
Где? спросила Сильвия, еще не совсем успокоенная. В Лондоне?
Нет, вы только послушайте. Вы знаете, или, вернее, вы не знаете, что я продолжал писать письма?
Джоанне?
Да.
Сильвия прямо посмотрела на него.
Совсем такие же письма, какие я писал, когда она лежала в лечебнице. Я рассказывал ей все, что делал и что думал, и обсуждал с нею вещи, которыми мы оба интересовались, и спрашивал ее, что она думает о том или другом. Такие длинные письма, как пишут друг другу влюбленные записывая все, что может занять другого.
Но, ради Бога! воскликнула Сильвия. Что же вы делали с письмами после того, как вы их написали?
Майкл Кройл рассмеялся:
Я не отправлял их на почту, можете быть уверенны! Но мне и не нужно было этого делать. У меня было представление, нет, убеждение, что Джоанна читает письма через мое плечо, пока я их пишу. Сильвия, я чувствовал прикосновение ее руки на моем плече, когда она наклонялась вперед, чтобы прочесть слово, которое я еще не кончил писать. Я слышал ее легкий смех по поводу вещей, которые, как я знал, должны были ее позабавить. Я никогда не решался оглянуться таким путем Орфей потерял Эвридику. Я просто продолжал писать. Так вот. Когда я писал ей в тот самый день, когда пришло ваше приглашение, я посреди письма вдруг почувствовал, что мне больше писать не надо, что написание писем пришло к концу.
Сильвия, хотя фантазия и воображение играли свою роль, и немалую роль в ее жизни, обладала здравым практическим фундаментом, на котором она твердо стояла. Она могла вибрировать, как хорошо построенный маяк, но она оставалась на своей угоде. Она задала вопрос:
Но что-нибудь, наверное, случилось?
Кройл покачал головой.
Нет, моя милая. Писание писем определенно пришло к концу, это было все.
Что-нибудь заменило их?
Тут Кройл засмеялся и согласился:
Только это случилось не сразу. Я должен сказать, что стал чего-то ждать.
Послания? спросила Сильвия. И она, невольно поддаваясь его тону, говорила так, как будто Джоанна жила в соседнем доме на лондонской улице и могла в любую минуту прислать ему записку.
Оно не пришло, ответил Кройл. Но вы были правы. Я настолько его ожидал, что почувствовал: мне приходится отказаться от вашего приглашения, Сильвия. Я должен был держаться наготове.
Для чего?
По честности, я н знаю. Для чего? Ни для чего определенного. Ничего не было, видите ли, и раз ничего не было, я подумал, что мне, пожалуй, лучше написать вам и спросить, не слишком ли мне поздно все-таки прийти на ваш вечер.
Примечания
1
Ах, негодяи! (фр.) Здесь и далее примечания переводчика.
2
Смелей! Смелей! (фр.)
3
Автор имеет в виду Франко-прусскую войну, которая закончилась битвой при Седане, когда был пленен Наполеон III.
4
Тише! Тише! (фр.)