..
...а перед ним шел господь...
Я вижу далекую страну,
Где я никогда не буду.
Сердце стремится туда, где не ступит нога,
В обетованную землю.
Хаусман, примерно 1900 г.
Стенабылараскрашенафресками,гдефантастическизеленыеморя
омывали подошвы бархатисто-коричневых холмов. Давным-давно, враскаленном
мире, существовали такие берега. Художник, расписавший стены,никогдане
видел обнаженных холмовилиразноцветныхморей.Вымышленностьрисунка
становилась особенно ясной привзгляденацентрфрески,гдевиднелся
квадрат настоящего моря и настоящего берега,поглощенногоджунглями,по
морю плыл корабль, от которого расходились V-образные лучи.
Два человека спокойно сидели в раскрашеннойкомнатеисмотрелина
экран, отражавшийсобытия,происходящиедалековверху.КедраУолтон,
полулежа на подушке, играла большим бриллиантом и лишь изредка взглядывала
на экран. Но Захария Харкер в своем глубоком кресленеотрывалглазот
плывущего корабля.
- Вот они, бедные глупцы. Вот они, - сказалонпочтипросебя.В
одной руке он держалнебольшуюкурильницустлеющейлозойиизредка
проводил ее перед носом. Лоза, растущая на поверхности, капала смертельным
ядом на всякое проходящее под ней существо. Высушеннаяисожженная,она
издавала слабый наркотический запах, который смягчал чувства иуспокаивал
мозг. Захария глубоко вздохнул дым и выпустил его на экран.
- На этот раз - сказал он, -СэмРидоткусилбольше,чемсможет
проглотить.
- Как вульгарно, - пробормотала Кедра, сверкнувулыбкой.Улыбкаее
сверкнула буквально, поскольку Кедраверноследоваламоде.Еетяжелые
черные локоны были раззолочены, каждый волосок покрыт тонким слоемзолота
и уложен в большую корону, которая подобно шлему, возвышалась над ее узким
египетским лицом.Дажебровиеепредставлялитонкиенитизолота,и
капелька золота свисала с каждой реснички.
- Вы выглядите отвратительно, - заверил ее Захария, мигая.