Серега, надо срочно дозвониться в Мамоново, в городское управление, если понадобится продублируй запрос в область, в Воронеж. Ты записал исходящие телеграммы? на всякий случай переспросил я.
Конечно
Пусть сегодня же опросят телеграфисток всех, кто мог быть на почте во время подачи телеграммы, кто такой Пронин?..
Пронина-то никакого нет фамилия взята от фонаря, перебил Коновалов.
Не сомневаюсь. Но телеграмма необычная его должны были запомнить, почтари его смогут довольно подробно описать. Затем надо взять на телеграфе исходящий журнал, посмотреть, кто отправлял сообщения перед Прониным и вслед за ним
И что? раздумчиво спросил Коновалов. Что дает?
Мамоново маленький городок, многие знают друг друга. Соседи Пронина в очереди могли запомнить какие-то важные детали. По ним можно будет легче его раскупорить. Понимаешь?
Усек, хмыкнул Коновалов. Чувствую, что ты на воскресные дни мамоновским сыскарям подкинул работенку невялую
Да, Серега, я это знаю. И тебя, друг, прошу вломись в это дело, как ты умеешь. Я тебе не могу и не хочу ничего объяснять по телефону, но если этот гнусняк от нас улизнет, ставь на мне крест
И вдруг совершенно неожиданно почувствовал, что по лицу у меня текут слезы и голос предательски сел, тугой ком заткнул глотку.
Алё, алё, Стас, ты чего там? Алё! заорал в трубку Коновалов. Ты что тараканишь? Алё! Стас! Что с тобой? Может, кого из наших ребят к тебе подослать?
Я несколько раз глубоко вздохнул, с трудом продышался и твердо сказал:
Серега, со мной полный порядок. Никого присылать не надо, глупости это. Я здесь все сам сделаю. Ты будешь держать связь с местной телефонисткой, ее зовут Аня Веретенникова, она меня легко разыщет Договорились?
Есть, все будет в норме
Вышел из будки, из спертой духоты с надсадным запахом пыли и пота, и не мог несколько мгновений собраться с мыслями, отрешенно глядя на телефонистку, пока Аня не сказала мне мягко:
Вы не волнуйтесь, я вас мигом соединю, как только позвонят
Спасибо, Аня, я вам буду регулярно звонить. Вот вместе с вами мы раскрутим эту историю
Ну да, конечно, я ведь старый Шерлок Холмс, усмехнулась Аня. Да и вы на милиционера не похожи. Вы на артиста Филатова похожи, только ростом подлинней
Я подумал, что она моложе меня лет на пятнадцать, но говорила она со мной не как молодая женщина, она не «ухаживалась», она говорила с ласковой снисходительностью матери, для которой все эти игры давно позади, хоть и симпатичны, но неинтересны она вязала ползунки, и на лице ее желтели пятна будущих иных, нестерпимо тяжелых и высоких забот.
Аня, где у вас городская милиция?
А вон наискосок, через площадь дом двухэтажный, там вход с переулка.
Анечка, я вам звоню через час
С автостоянки постепенно разъезжались машины, урчали, готовясь в путь, автобусы, из-под брезентового фургона с надписью «Люди» разносилась по площади развеселая гармошка, нестройное пение, клочья частушечных выкриков. Сумки, пакеты, авоськи с апельсинами.
Я пересек площадь и вошел в зеленый палисадник перед старым домом с красной стеклянной табличкой «Управление внутренних дел». На деревянном крылечке сидел милиционер и строгал ножом чурку.
Я бы хотел поговорить с Зацаренным, сказал я, поздоровавшись.
А он у себя сейчас. Шестая комната пройдете мимо дежурной части, налево по коридору
Из-за приоткрытой двери раздавался громкий голос:
Нет, нет, Семен Петрович, вы это не понимаете У нас для этого нет возможностей Да что страда в милиции всегда страда
Слова были круглые, отчетливые, точно разделенные между собой, цепочкой воздушных пузырей вылетали они из кабинета в сонную тишину пустого коридора и гулко лопались в неподвижном сумраке вокруг меня.
Я постучал и вошел в комнату, не дожидаясь ответа, за столом разговаривал по телефону молодой капитан, и я удивился, что у такого юного блондинчика столь ярко выраженный командирский голос.
Он показал мне рукой на стул и зычно сказал в трубку:
Нет, Семен Петрович, не могу, и не просите Вы это не понимаете На заметку возьмем обязательно, а практически пока обойдемся разговорами
Я подумал, что от его голоса в телефонных проводах должно подскакивать напряжение. Юша Бутов сказал о нем интеллигентный милый человек, заместитель по разыскным делам Зацаренный.
Он бросил на рычаг трубку и поднял на меня голубые навыкате глаза:
Слушаю вас И слова, как детские шарики, один длинный, а второй круглый, гулко ухнули надо мной.
Моя фамилия Тихонов, я приехал из Москвы на похороны Николая Ивановича Коростылева и вот решил зайти к вам
Да, да, да, закивал огорченно Зацаренный, я в курсе дела. Очень печальная история. Уважаемый был человек. Только не знаю, чем мы вам можем быть полезны
Вы знаете о телеграмме, которую прислали Коростылеву?
Зацаренный на миг задумался, будто вспоминал, о какой телеграмме идет речь, потом сказал неопределенно:
Да, я слышал об этой истории Очень жаль, что такое еще случается в нашей жизни
А кроме человеческого сожаления по поводу таких прискорбных фактов, у вас нет каких-либо еще побуждений? спросил я.
Не понял? шумно удивился Зацаренный. Что вы имеете в виду?
Я имел бы в виду возбудить дело, например Провести тщательное расследование, попробовать разыскать автора телеграммы
Голубые выкаченные глаза Зацаренного полыхнули грустной усмешкой профессионала, обвыкшегося с человеческими горестями и умеющего отделить естественные эмоциональные всплески от разумно-прозаических условий жизни.
Я вас понимаю, товарищ Тихонов, вашему горю сочувствую Вы, видимо, близкий человек покойному?
Близкий, кивнул я. Думаю, что был близкий
И мне понятно ваше справедливое желание наказать этого дурака, пославшего телеграмму Но к сожалению, это не в наших силах.
Органное рокотание голоса Зацаренного меня подавляло. Я робко спросил:
Отчего же?
Оттого, что смерть учителя Коростылева я имею в виду общественный смысл скорее напоминает несчастный случай, последствие стихийного бедствия, чем результат преступления
Очень интересная точка зрения, заметил я.
Боюсь, что нам надо признать этого неизвестного дурацкого хулигана чем-то подобным случайному удару молнии или упавшему с крыши на голову кирпичу, развел руками Зацаренный, доверительно наклонился ко мне, и узкий луч заходящего в окне солнца ярко вспыхнул в голубой эмали университетского ромбика на правой стороне его мундира.
Хочу обратить ваше внимание, сказал я, что ни молния, ни рухнувший кирпич не обладают злой волей. Иначе говоря, умыслом
В том-то и дело, вздохнул Зацаренный. Вы не понимаете, что с точки зрения закона мы никогда не сможем доказать наличие умысла на убийство Коростылева у человека, отправившего телеграмму. Даже если допустить, что мы его найдем, а это весьма маловероятно. Но и в этом случае он скажет нам, что просто хотел пошутить. Что с него, дурака, возьмешь? Никогда такое дело через суд не пролезет, вернут его нам или прекратят совсем. А то, глядишь, и оправдают этого кретина. А нам в отчетность брак!
Боитесь отчетность испортить?
Не боюсь! отрубил Зацаренный. А не хочу! Хорошая отчетность с точки зрения демагогов забота службистов, карьеристов и бюрократов. А на самом деле хорошая отчетность это зеркало нашей работы. И цифры в отчетности отражение нашей жизни. Поэтому я и борюсь за хорошие цифры. У меня на сегодня три кражи не раскрыты и один грабеж, вчера в общежитии строителей драка приключилась виноватых нет, сейчас на повестке дня непримиримый бой самогонщикам и алкоголикам. Вот это все реальные преступления, по которым я должен отчитаться. И за эту отчетность я болею и, как вы говорите, портить ее не хочу