Уверен, что это невозможно, ответил я с легким нажимом. Такое нельзя сделать, не раскрыв при этом свою личность, да и благотворитель при этом перестал бы быть таковым. Нет уж, лучше оставьте эту идею, по крайней мере, на ближайшее время.
На ближайшее время! с горечью воскликнула она. Мне уже кажется, что мне суждено скрываться от мужа до конца моей жизни! Как это ужасно жить в состоянии постоянного бегства, словно преступник, и даже не осмеливаться завести здесь знакомство!
Разве вы никого не знаете в Рочестере?
Ни души, призналась она, за исключением мистера Джеппа, который является сводным братом моей покойной тетушки, да еще его партнера, моей миссис Гиллоу и вас. И только вы четверо знаете о моем несчастном положении.
Так миссис Гиллоу тоже знает, как обстоят дела? спросил я с некоторым удивлением.
Да, ответила она. Я подумала, что будет лучше рассказать ей это по секрету, разумеется, чтобы она поняла, почему я веду жизнь затворницы.
А ваши прежние друзья? Неужели вы разорвали все знакомства?
Почти все. У меня вовсе не так много настоящих друзей, но я тайком поддерживаю связь с парой моих старых товарищей по сцене. Но я заставила их поклясться хранить все в секрете, хотя, похоже, секрет этот каким-то образом все же просочился. Разумеется, все они знают моего мужа.
И эти друзья рассказали вам, что думает ваш муж по поводу вашего бегства?
Конечно. Прежде всего, он думает, что я с ним отвратительно обошлась. Потом, он наверняка предполагает, что у меня был какой-то особый мотив, чтобы сбежать от него. Как будто одних его дурных привычек тут недостаточно! Весьма простой мотив, на самом деле, а вовсе не какой-то особенный!
То есть, говоря словами Сэма Уэллера, он подозревает у вас «отвязную привязанность» к кому-то другому?
Да, по натуре он ревнивый и подозрительный человек. У меня было довольно проблем с ним еще до того памятного случая, хотя в отношениях с другими мужчинами я всегда была очень осмотрительна. Ах, может, женщина и не должна жаловаться на небольшую ревность! Это обычный недостаток каждого мужчины в разумных пределах, конечно.
Но привычка подходить с шелковым галстуком к женской шее, мне кажется, далеко выходит за рамки обычных мужских недостатков, сухо заметил я, после чего миссис Фруд рассмеялась и согласилась со мной. После короткой паузы она сменила тему:
Как вы думаете, бывшие пациенты доктора Партриджа вернутся к вам?
Полагаю, что нет или только немногие. Кстати, ваши слова напомнили мне, что я еще не поинтересовался здоровьем моей пациентки. Стало ли вам лучше?
Задавая этот вопрос, я внимательнее вгляделся в ее лицо и отметил про себя, что она выглядит все такой же бледной и изможденной, а темные круги под глазами, насколько я мог судить в полумраке комнаты, не уменьшились.
Боюсь, из меня получится плохая реклама ваших врачебных талантов, ответила она со слабой улыбкой. Но трудно ожидать быстрых улучшений в такой нестабильной обстановке! Вот если бы мой муж не просто уехал, а сбежал с какой-нибудь другой женщиной, я бы вылечилась мгновенно.
Боюсь, устроить подобное выше моих сил. Не говоря уже о том, что такое было бы бесчеловечно по отношению к этой «другой женщине». Но я буду, если позволите, время от времени заходить к вам с врачебным осмотром.
Надеюсь, что будете! с живостью ответила она. Если вас не утомляет выслушивать мои жалобы и приносить мне свежие сплетни, то, пожалуйста, поставьте меня на самый верх вашего списка посещений. За исключением мистера Джеппа, вы единственное человеческое существо, с которым я общаюсь. Миссис Гиллоу, конечно, тоже хороший человек, но я почему-то не хочу вступать с ней в разговоры. Она сама довольно одинока и любит на это жаловаться.
Да, фонтан ее красноречия заткнуть довольно сложно. Я и сам всегда очень осторожен с экономками и владелицами жилья.
Она бросила на меня озорной взгляд.
Даже если владелица вашего жилья окажется вашей пациенткой? лукаво поинтересовалась она.
Я тоже усмехнулся, вспомнив наши с ней двойные отношения.
Это приятное исключение из общего правила. Владелица жилья становится пациенткой, а доктор старается стать другом.
И у него это превосходно получается! воскликнула она. Да, очень добрым и полезным другом. Я хочу этим сказать, что вы были очень добры ко мне, добры к бесполезному и бесхозному созданию, встреченному на обочине вашего жизненного пути.
Что ж, если вы и вправду так думаете, то противоречить вам было бы глупо с моей стороны. Но мне хотелось бы надеяться, что и мои будущие добрые дела будут такими же приятными, как это.
Она одарила меня чопорной улыбкой.
Мы становимся чудовищно вежливыми! заметила она, и мы оба рассмеялись.
Тем не менее, из всего сказанного вытекает, что вы нуждаетесь именно в дружеском медицинском присмотре, уверил ее я. Время от времени я буду иметь удовольствие заглядывать к вам, чтобы поинтересоваться, как вы поживаете, и послушать, что у вас нового. Когда вас вернее всего застать дома?
Ах, я почти всегда дома после семи вечера, но будет ли это удобно для вас? Я ведь не знаю, насколько вы заняты с другими пациентами.
Дело в том, что в настоящее время вы одна составляете всю мою медицинскую практику. Поэтому я согласую свои посещения с вашим расписанием и буду приходить с визитами после семи или даже позже. Полагаю, вы гуляете для здоровья?
О да. И гуляю довольно много. Ухожу за город, брожу по Чатэму и Джиллингему, а затем иду в Фриндсбери. По Вайтинг-стрит я дохожу даже до Кобхэма. Но по Рочестеру я не гуляю из опасения быть узнанной, хотя это тоже красивый старинный город, даже несмотря на все его «улучшения».
Пока она рассказывала о своих одиноких прогулках, мне пришла в голову мысль предложить ей свое общество, но я быстро заглушил ее. Ее положение здесь было деликатным положение молодой женщины, живущей отдельно от мужа. Мое сопровождение могло скомпрометировать ее, что было бы поступком прямо противоположным дружескому, да и на мою профессиональную репутацию это повлияло бы отрицательно. Репутация врача, знаете ли, почти такая же нежная, как и у женщины.
Мы беседовали уже больше трех четвертей часа, и, хотя я охотно задержался бы еще, мне показалось, что я почти уже навязываю ей свое общество. Я встал и, пробормотав еще несколько формальных профессиональных рекомендаций, откланялся.
Тени сгущаются
Грядущая буря, чьи грозовые тучи незаметно собирались у меня над головой с того самого дня, как я приехал в Рочестер, все приближалась. Возможно, краем глаза я улавливал, что сумерки вокруг меня начинают сгущаться, и оттого какое-то неясное чувство нестабильности и незащищенности начало понемногу проникать в мое сознание. Возможно, так оно и было. Но, тем не менее, оглядываясь сегодня назад, я ясно вижу, что когда на меня обрушилась катастрофа, она застала меня совершенно ничего не подозревающим и неподготовленным.
С момента моей встречи с доктором Торндайком в соборе прошло две недели, и я с понятным нетерпением ожидал следующего его приезда. За эти две недели мало что произошло, хотя мелкие ежедневные события словно бы громоздились друг на друга горой, грозившей обрушиться и похоронить меня, чего я, повторяю, вовсе не замечал. Обещание, данное миссис Фруд, я исполнял тщательно: каждым вечером я обнаруживал себя сидящим в ее гостиной перед маленьким столиком с лампой под красным абажуром, и старательно делал вид, что оказался у нее в гостях по чисто врачебной надобности.
Бесспорно, с моей стороны это было очень нескромно. Симпатия, которую я с первого же мгновения испытывал к этой женщине, должна была предупредить меня, что здесь было замешано то необъяснимое чувство единения душ, которое могло привести к последствиям как благословенным, так и бедственным. Первый же взгляд на нее должен был дать мне понять, что проводить много времени в ее обществе для меня неправильно и небезопасно, но вместо этого он стал магнитом, который неудержимо притягивал меня к ней.